Джонатан Уилсон - Марк Шагал

Другие книги серии "Чейсовская коллекция"
О чем книга "Марк Шагал"

Рассказывая историю жизни Марка Шагала, известный американский писатель Джонатан Уилсон смело и оригинально толкует самые знаменитые картины гениального художника, используя новейшие исследования биографов, в том числе переписку Шагала в переводе Б. Харшава. В книге рассказывается не только о взаимоотношениях с замечательными людьми и об их участии в судьбе художника, но и о том, как внешние события преломлялись в творчестве Шагала. Автор рисует очень сложный, противоречивый, но чрезвычайно интересный образ человека, полностью посвятившего себя искусству.

Бесплатно читать онлайн Марк Шагал


© 2007, Jonathan Wilson

© «Текст», издание на русском языке, 2014

Предисловие

Она любила Шагала и не стыдилась этого.

Т. Карми

Памяти Леи Гольдберг

В 1968 году, когда я учился на первом курсе в университете, у меня в общежитии висел на стене дешевый плакат с репродукцией картины Шагала «Двойной портрет с бокалом вина». Невесомые фигуры – молодой человек и девушка, парящие над русским городком, девушка в белом платье (возможно, свадебном) с соблазнительным глубоким вырезом, юноша в ярко-красном сюртуке, его голова забавно сдвинута по отношению к телу, он улыбается – при взгляде на эту картину у меня возникало радостное восторженно-романтическое ощущение, какое только и бывает в восемнадцать лет. Этот плакат, как мне казалось, вполне соответствовал настроению стихотворения э. э. каммингса, которое начинается так: «где-то, где я никогда не бывал, в недостижимой / дали, твои глаза молчаливые», и фильма «Эльвира Мадиган» шведского режиссера Бу Видерберга о несчастной циркачке. В то время Шагал – этот «скрипач на крыше» – мне не был особенно близок, например, его «Молящийся еврей» – это ведь просто портрет витебского раввина, обвешанного филактериями (лишь позже я узнал, что Шагал считал эту картину своим шедевром), старомодно сентиментальный. Такое может понравиться, думал я, правильно или нет, лишь моим родителям и людям их поколения, которые валом валят на Хаима Тополя или Зеро Мостеля в роли Тевье-молочника. Если б я был богат, я бы купил какое-нибудь «мечтательное» полотно Шагала, навеянное его поездками по французской глубинке, а не, скажем, «Скрипача», где просто сидит на крыше скрипач, – ничего в нем такого особенного, думал я, ничего, кроме ностальгии по давно канувшему в прошлое еврейскому местечку. Но разумеется, я ничего не знал о социальном контексте творчества Шагала и почти ничего – о его жизни. Знал я о нем только то, что и о некоторых других писателях и художниках, с творчеством которых бегло знакомился во время учебы: Кафка, Беллоу, Сутин, ну и Шагал – все они были евреи.

Но вскоре я убедился, что не все ревнители высокого искусства обожают Шагала. Его влюбленные парочки, раввины, громадные букеты и скрипочки весьма двусмысленны, приторны – по их мнению, не китч, но где-то в опасной близости от него.

В последние годы снова возник интерес к творчеству Шагала, отчасти потому, что публика увидела наконец картины, долго лежавшие в запасниках советских музеев. Выставки имели успех. «Новые» работы, такие, как панно для Еврейского камерного театра, выполненные Шагалом в 1920 году, вызвали интерес и к «старым».

Творения Шагала с точки зрения вечности кажутся куда более историческими, куда более политически окрашенными, более резкими и жесткими, чем было принято считать. В его работах четко прослеживается история еврейского народа – по ним буквально можно ее пересказать. За долгую жизнь художник застал две мировые войны, Октябрьскую революцию в России и рождение Государства Израиль, и все эти важные исторические события нашли отражение в его творчестве, увиденные как бы через волшебный кристалл еврейского сознания. Шагал не хотел, чтобы его называли еврейским художником, и это тоже понятно в контексте истории: занимаясь сакральным в полном смысле этого слова, внешне он оставался человеком сугубо светским; повествуя о прекрасных или трагических моментах еврейской истории, в том числе о Холокосте, он часто делает Христа главным символом жертвенности и страданий, прекрасно понимая, что, даже очищенный от религиозного контекста, образ Иисуса еврейской аудитории будет чужд. Рожденный в традиционной иудейской семье на окраине Российской империи, Шагал (не будучи христианином) почти столетие спустя нашел вечный покой на католическом кладбище в Сен-Поль-де-Вансе на юге Франции. А созданные им витражные окна украшают и христианские церкви, и синагоги. Его собственная жизнь, как о ней рассказывают его картины, рисунки, литографии, книжная графика, театральные декорации, керамика, гобелены, скульптуры, окна и чисто человеческие поступки, повторяет превратности судьбы еврейского народа в двадцатом веке: это крутые повороты истории, ностальгия по духовно богатому, но обреченному местечковому прошлому и стремление идти в ногу со временем, а может, даже и опережать его.

1. Витебск

Марк Шагал, получивший при рождении имя Моше (Мовша), появился на свет в Песковатиках – бедном районе белорусского города Витебска (с населением 65 тысяч человек) 6 июля 1887 года (хотя сам уверял потом, что 7-го, поскольку «семь» было его любимым числом). Новорожденный выглядел мертвым, и, чтобы вернуть младенца к жизни, его быстро окунули в кадку с холодной водой. Чуть позже в городе случился пожар, уничтожив 125 торговых лавок, 268 деревянных домов и 16 других построек. Так вода и огонь стали изначальными жизнеобразующими стихиями для художника.

Если бы испуганные глаза маленького Шагала могли вобрать в себя то, что его окружало, или если бы его тело было способно летать так же легко, как персонажи его картин, он заметил бы неподалеку от родного дома и стены городской тюрьмы, и приют для умалишенных. Там же, словно поджидая его, виднелись крыши Покровки, по которой бродили собаки и куры, а еще были маковки церквей, и раввины со свитками Торы в руках, и женщины с корзинами, и мужчины, но отнюдь не с Торой, а с полными ведрами молока, и даже, быть может, какой-нибудь скрипач шел впереди веселой свадебной процессии.

Все эти люди, домашние животные и домишки витебских окраин, где обреталось еврейское население города, на всю жизнь стали для Шагала излюбленным мотивом творчества, однако это был еще не весь город. На самом деле Шагал, воспроизводя по памяти родные места, зачастую пытался втиснуть весь обширный Витебск, расположенный у слияния рек Витьбы и Двины, в узкие рамки маленького штетла – еврейского поселка вроде Лиозно в сорока километрах от города, где жили его дедушка и бабушка по материнской линии.

Витебск, который мы видим на картинах Шагала, – это утраченный еврейский мир, на который смотришь с ностальгией. И это действительно так. Но в 1887 году путешественник, остановившийся в Витебске проездом по пути из Киева или Одессы в Санкт-Петербург или из Риги в Москву, долго и, скорее всего, безуспешно искал бы скрипача на крыше. Вместо этого он увидел бы величественный Успенский собор или новый железнодорожный мост, а если ему непременно захотелось музыки – мог бы заглянуть в одно из внушительных городских зданий, где выступали гастролирующие театральные труппы и известные музыканты.

Иногда эти достопримечательности Витебска все же появляются на полотнах Шагала (таких, как «Двойной портрет с бокалом вина», 1917–1918), но занимают там отнюдь не главное место. На протяжении всей своей творческой жизни Шагал неизменно переносил мир, где творится История с большой буквы, на маленькие улицы родного района (местечка), какими он их запомнил с детства: на тех самых улочках, где Шагал бегал ребенком, происходит трагедия Холокоста и здесь же распинают Иисуса Христа, часто изображенного с талитом (молитвенным платком), обмотанным вокруг бедер. И если Шагал не переносил историю в Витебск, то мысленно забирал родной город с собой, как в дорожной сумке, куда бы ни направлялся. Стоило ему, глядя из окна в Париже, «распаковать» свои воспоминания – и вокруг Эйфелевой башни появлялись крохотные домишки Песковатиков, лавчонки и штиблы – маленькие синагоги.


С этой книгой читают
Меира Шалева любят не только в его родном Израиле, но и во всем мире. Особенно в России, где выпущены и пользуются неизменным успехом все его романы. Но одно необычное произведение Шалева давно ожидало российского читателя. Теперь оно перед вами. Это не роман, а книга о книгах: Меир Шалев совершает путешествие по страницам любимых произведений, знакомых ему с юности. Он всматривается в героев Овидия и Гомера, Гоголя и Мелвилла, Набокова и Томаса
Перед нами документальная детективная история, описывающая путь «Кодекса Алеппо» – уникальной еврейской Библии десятого века, которой пользовался сам Маймонид, – из тайника в синагоге древнего сирийского города в только что образованное Государство Израиль. Автор, журналист «Ассошиэйтед пресс» Матти Фридман, собрал множество документов и свидетельств очевидцев, позволивших ему выдвинуть оригинальную версию того, что произошло с этим манускриптом,
Возможно ли рассказать всю историю одного из выдающихся английских клубов «Манчестер Юнайтед» всего в 10 матчах?Джонатан Уилсон сделал это возможным.В этой книге начинается волнительное путешествие от первого выигранного Кубка Англии, после оглушительной победы над «Бристоль Сити» в 1909 году, и заканчивается победой в Кубке 2016 года, ознаменованном последней игрой Луи ван Галы. Проведя качественную и глубокую оценку самих матчей, Уилсон определ
Обсуждение футбола является частью современной жизни – начиная от горячих споров в пабах и заканчивая перемещениями солонки и перечницы по всему обеденному столу. В этой книге Джонатан Уилсон показывает, как тактика распространялась по всему миру: как южноамериканцы избавлялись от колониального порядка, чтобы добавить в народную игру их собственное изящество, и как европейцы приносили в жертву индивидуальную технику, чтобы выстроить командную стр
Эта книга об одной из самых сложных позиций на футбольном поле. Вратарях. Под одной обложкой собраны истории о лучших вратарях всех времен и народов. Из этого уникального произведения вы узнаете личные и профессиональные тайны таких легенд, как Буффон, Яшин, Дасаев, Кан и других. Истории этих величайших спортсменов помогут вам понять футбол изнутри, с позиции людей, которые всегда стоят у черты. Если этот прекрасный спорт – часть вашей жизни, то
В этот комплект входят 3 книги: «Жизнь среди якудза», «Cosa Nostra. История сицилийской мафии», «Под черным флагом: быт, романтика, убийства, грабежи и другие подробности из жизни пиратов».«По ту сторону закона. Кланы и группировки» – это захватывающее путешествие в мир криминальных организаций, где вы узнаете о самых известных и влиятельных группировках в истории. В этом комплекте вас ждут три увлекательные книги про мафию и пиратов!Этот комплек
В книге норвежского историка Пера Хогселиуса исследуется, как экспорт советского природного газа привел к энергетической зависимости Западной Европы от СССР. Показано, что интересы бизнеса, политиков и населения Западной Европы, а также потребность СССР в экспортных доходах позволили, несмотря на продолжающуюся холодную войну и активное противодействие США, создать систему газопроводов, обеспечивающую поставки «красного газа». На эту систему не п
Что общего между прогулкой, плетением, наблюдением, пением, рассказыванием историй, рисованием и письмом? Ответ заключается в том, что все эти процессы протекают вдоль линий. В этой необычной книге британский антрополог Тим Ингольд представляет себе мир, в котором всё и вся состоит из переплетенных или взаимосвязанных линий, и закладывает основы новой дисциплины: сравнительной антропологии линии. Исследование Ингольда ведет читателей от музыки Др
Шестидесятые годы в Америке – время рок-н-ролла, антивоенных протестов, массовых выступлений молодёжи, время переоценки всех «исконно американских» ценностей. Это время, когда дала о себе знать ранее загнанная в подполье традиция американских левых.Эта книга рассказывает про так называемых «Уэзерменов» («Синоптиков») – наиболее радикальную группу тогдашних левых в США.Если их сверстники участвовали в движении хиппи, выходили на марши протеста и к
Святитель Амфилохий Иконийский (IV век) – ученик святителя Василия Великого и «четвертый Каппадокиец». «Беседа о покаянии» святителя Амфилохия – нравственно-назидательное произведение, в котором говорится о диавольских помыслах и духовной брани с ними, человеческой греховности и бесконечной благости Божией, о смысле и спасительном значении покаяния в духовной жизни. Книга построена на сказаниях из житий святых и обращена к самому широкому кругу п
Полное название творения святителя Феофана Затворника – «Евангельская история о Боге Сыне, воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке изложенная словами святых евангелистов». «Евангельская история» – один из важнейших истолковательных трудов святителя Феофана, занимающий особое место в русской духовной литературе. Это путеводитель по Святому Евангелию – главной Книге, ведущей ко спасению. Вся земная жизнь Спасителя подробно из
Мой ребёнок, здесь, в интернате?!– Девочка сирота? – шокировано рассматриваю родимое пятнышко на пальчике девчушки. Один в один, как мое…Совпадение? Да быть этого не может! Кто? Какая посмела родить?– Нет, что вы, – вспыхнув, отвечает воспитательница. – У Машеньки есть мама. Просто много работает…– Я… я стишок забыла, – собирается зарыдать девчонка.– Ничего, не плачь…Отдаю ребёнку новогодний подарок и машинально треплю по светлым косичкам.Мама зн
Отец еще до моего рождения променял меня на власть, богатство и стабильное будущее всей семьи. Я с детства слышала о том, что должна стать достойной супругой лорда Килли. Будущий муж оказался эгоистичным и высокомерным драконом, и от меня ему нужно было только одно – человеческое тепло. Его жуткая магия то и дело вырывалась из-под контроля, превращая все вокруг в лед. Мой итог был предрешен, но я решила побороться за жизнь, и сама того не подозре