Тем, кто не читал две первых книги из этой трилогии – «Исполнение мольбы» и «Музыка страсти», – может быть непонятно такое название этого романа. К знаменитому французскому фильму оно никакого отношения не имеет. Просто, исполняя мольбу Софьи «дать ей ЕЁ мужчину», Ангелы привели ей Клода с другого конца Земли. И, спасая их любовь, даже дважды усиливали свое энергетическое поле, становясь видимыми самим героям и другим людям. При этом трудно назвать обоих ныне поженившихся героев Ангелами во плоти. Плоть имеет для них, по-прежнему, главное значение. Они даже снимались в фильме в качестве каскадеров в сексуальной сцене фильма знаменитого режиссера Игоря Заславского, снятого по сюжету прежнего – трагического – брака Клода.
Хотя и души этой ошеломляюще красивой пары перенесли много действительно нечеловеческих страданий вместе и по отдельности, прежде чем в их жизни наступило время беззаботной любви, но они не разучились радоваться жизни и друг другу.
Но в этом романе их мир снова будет разрушен. Пучины мира кино и шоу – бизнеса не менее гибельны, чем морские. Поскольку Софья и Клод придумали трансформировать с помощью компьютера звуки секса в мелодию и Клод научился воспроизводить ее на синтезаторе, сочиняя мотив, а Соня – писать стихи к новому виду рэпа, эротическому, то, сами понимаете, какого рода интерес слушателей может им угрожать.
Любителей счастливых концов должна предупредить, что закончится все как и полагается. То есть – смертью главных героев. Хотя и не такой ранней, как в прежних сценариях их жизней.
В прошлом романе я оставила Клода с Софьей спящими в постели в то время, как их Ангелы выясняли, что с ними делать теперь, когда обстоятельства поменялись благодаря вмешательству свыше. И им было велено сверху помогать и пытаться защищать в хорошем и не пытаться создавать что-то для них специально, потому что эта пара столько раз ломала обозначенные рамки, что ограничить их земное существование было предоставлено силам зла. А они всегда слетаются туда, где секс и деньги в большем, чем обычно, количестве.
Утро выдалось хмурым. Море, ворчащее за окнами дома над утесом, было в тумане, в саду недовольно кричали коты и кошки. Их там скопилось аж пять. Соня накинула на себя халат и куртку и тихонько вышла из спальни. Она спустилась по лестнице в угловой башне на кухню на первом этаже, открыла шкаф в углу и вынула пакет с кошачьим кормом и длинный поддон для цветочного контейнера, который служил кормушкой для мяукающей оравы. Коты считали себя хозяевами. Потому что поселились в подвале домика для гостей, еще когда шла стройка здания виллы, которую совсем новой купили Клод с Софьей.
На уже зеленеющих, несмотря на февраль, деревьях в саду комковато разместились клочья тумана.
Коты затихли, услышав шаги Сони, и побежали к месту кормежки: почти на краю обрыва над морем Соня выполола площадку для барбекю. А в остальных частях сада кусты, травы и сорняки разрослись вокруг дорожек густо. Поэтому, установив длинный контейнер на уже привычное для «меховой семьи» место и плеснув поверх корма воды из банки, Софья зябко потрусила обратно в дом. Залезла в постель к теплому мужу и сунула ноги ему под бок.
Клод вздрогнул и откатился. Но, проснувшись, улыбнулся.
– Котов кормила? Я в полусне заставлял себя выйти в сад. Но эти разбойники вплетались в мои сны, я будто бы даже и пошел к ним. А оказалось, что пошла ты! Прости, золотая! – и муж подвинул Соню к себе. Потом сам сполз с кровати и на корточках растер жене ступни и стал их целовать, потом поднялся губами по ноге до промежности. И тут же перешел к стадии «высекания огня» – так он называл массирование клитора Софи, которая в этот момент уже тоже растирала в руках его член.
Оба вздрагивали, порой хотели прекратить сладкую муку, но ни один не мог сдаться первым. Наконец, Клод перевернул Софью на живот, навалился ей на спину и придавил всей тяжестью.
Соня сперва подумала, что он хочет войти в анальное отверстие. Один мужчина, которого намеренно натравил ее прежний муж, однажды изнасиловал ее таким образом. Было безумно больно. Поэтому Соня недовольно завозилась, словно уходя от сексуального контакта. И Клод почувствовал ее страх.
– Не беспокойся, я не любитель анального секса. Сведи ноги. Хочу, чтобы стало очень тесно в вагине.
Но у Сони от этой позы настроение не улучшилось.
Илларион в порядке мести поимел ее так: он узнал, что ее прежний муж был в спальне его гражданской жены. И, поскольку Павел в тот момент был только что похоронен, Лари решил в отместку изнасиловать его жену, памятуя, что душа покойного еще может быть рядом в их доме. До последнего момента она тогда была уверена, что столь злой и обжигающе холодный мужчина ее прикончит, как только кончит. Соня невольно похолодела и напряглась от этих воспоминаний.
Клод, заметив ее странное состояние, тут же перевернул жену на спину и стал целовать ей горло и лизать кожу сбоку шеи. От этого у Сони забегали внутри мурашки, и она вся задергалась, как от щекотки.
Тогда Клод стал мять ее набухающую грудь и кусать соски. Все воспоминания, как и мысли, из головы вылетели. И тогда Клод вошел во влажную, все сжимающуюся в конвульсиях вагину. И его захватило движение внутрь без его усилий. Он застонал и не смог больше себя сдерживать, переходя к бурному движению, которое закончилось незадолго до Сониного удовлетворения.
Виновато поцеловав ее в губы, муж заглянул в глаза любимой.
– Я нажал не на ту «кнопку»? У тебя что-то связано с такой позой? – В голосе Клода звучала плохо скрываемая ревность.
Соня посмотрела ему в глаза и промолчала. И муж допытываться не стал.
Хоть ему и было грустно, что впервые он не угодил Софи в постели. Наткнулся на подводный камень из ее прошлого. Он не хотел о нем знать, поскольку не без оснований предполагал, что ему будет больно. А с детства, когда при занятиях спортивной гимнастикой часто оказывались содранными коленки, он знал, что болячки не надо расчесывать.
Он подтянулся на руках и стал сперва нежно, а потом все глубже и больнее целовать Соню в губы. Они набухли, он стал слегка покусывать нижнюю – она у Сони была пухлой и выгнута сердечком. Соня порывисто задышала. Он навалился на жену всем телом, придавив ее к постели и лишив пространства для маневра.
– Я – компресс на твою душу, девочка моя. Я тебя смягчаю и обеззараживаю, а потом выдавлю из твоих мыслей все и всех.
– Моя мама говорила: где гной – там вскрой.
– Я против радикальной терапии, – серьезно ответил Клод, боясь ее откровенности, – но от моральных травм тоже надо выхаживать. Я готов быть твоей сиделкой. – Он скрасил серьезный разговор шуткой.
