Мародёр
Тело восьмилетней девочки распростёрлось лицом вниз на полу рядом с телом несговорчивого отца. Сейчас она совсем не была похожа на ту добрую, милую малышку, что пятнадцать минут назад суетливо пыталась помочь всем заложникам Центрального Стамбульского банка: «Бей эфенди, может быть водички?», «Уважаемый Ага, вам удобно? Можете взять мой рюкзачок. Садитесь на него, не бойтесь! В нём только мягкая игрушка и кофточка на случай похолодания!», «Прекрасная ханым, у вас кровь бежит из носа! Возьмите влажные салфетки. Они не будут щипать. Они без спирта!». Скрипнув зубами я вспомнила как девочка помогала перевязывать мне пожилого охранника. Даже не скривилась от отвращения, не заплакала. Живой, прекрасный человечек превратился в брошенную хозяйкой куклу со свалившимся с правой ножки ботиночком. Кукла, да! Хорошее сравнение если бы не ручеёк тёмной, совсем ни как в кино крови, тянущей своё мерзкое щупальце к испуганно сбившемся в кучу у стены мужчинам и женщинам.
– ГЮЧЛИ, ТЫ ЗАЧЕМ ИХ УБИЛ?! ИДИОТ! – заорал на бешено вращавшего глазами амбала, закованного в броню с ног до головы, кареглазый, чернобородый крепыш в бронежилете с надвинутой на глаза кепкой. Кажется, он был главарём грабителей.
– Прости, Башкурт! – ствол пулемёта убийцы всё ещё дымился белым дымком. – Я испугался, что отец девчонки бросится на нас!
– Испугался он! – буркнул под нос главарь, подозрительно поведя стволом штурмовой винтовки по толпе заложников (напрасно, никто даже не собирался проявить непокорность). – А девчонка?
– Так она дурёха закрыла отца собой…
Мир как-то сразу посерел, потускнел, скукожился до хранилища проклятого банка на полу которого с поднятыми за голову руками мы сидели. Я вдруг почувствовала, что меня переполняет ярость. Ярость, которую я не могу контролировать. Как в детстве, когда я бросилась защищать от соседских мальчишек дурачка Мустафу и получила камнем по голове.
– МУЖЧИНЫ! ПРАВОВЕРНЫЕ МУСУЛЬМАНЕ! У вас на глазах только что убили ребёнка, а вы ничего не предпримете?! – дрожа от адреналина закричала я, поднимаясь на ноги.
Слова словно сами лились наружу. И никакого страха я не ощущала. В этот момент мне было плевать на свою жизнь. Где-то глубоко в душе, наверное, я даже хотела, чтобы грабители открыли огонь. Тогда бы всё закончилось… бессонные ночи, рыдание в машине за городом, чтобы моей слабости никто не видел, злость на саму себя.
– Заткнись и сядь на место! – закричали мне, но я проигнорировала приказ внимательно рассматривая замерших у моих ног людей.
«Ну что же вы!? Возмутитесь! Восстаньте! Хоть кто-нибудь!».
Окружающие вокруг прятали глаза, смотрели в пол, хмурились, читали молитвы и даже не пытались поддержать, встать рядом.
– Ладно! – отбросив в сторону дамскую сумочку и сбросив с ног туфли на каблуках, я стремительно, за пару-тройку мгновений, пересекла зал и словно дикая кошка прыгнула на пулемётчика. Вцепилась в его грудь, сбросила с головы шлем и попыталась выцарапать уроду глаза.
– ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ ВЫ ИХ УБИЛИ?! – орала я и эхо металось по подземному этажу набирая силу и превращаясь в многоголосый хор.
Спихнуть меня с себя здоровяк не смог, на какое-то время он даже опешил. Только удар прикладом штурмовой винтовки в голову произведённый одним из его подельников заставил меня успокоиться.
– ЧОКНУТАЯ! ААА! ОНА МЕНЯ ПОРАНИЛА!
Во мне 154 сантиметра, почти сорок девять килограммов веса, такой удар должен был убить меня или по крайней мере лишить сознания, но на адреналине я только нащупала надувавшуюся на затылке шишку и попыталась снова броситься в атаку. Не тут-то было. Ноги неожиданно подкосились, и я плюхнулась на задницу пытаясь удержать в фокусе закрутившийся вокруг меня мир.
– Уводите заложников наверх! Будем прикрываться ими если начнётся штурм! – приказал своим людям главарь, надвинув свою кепку ещё глубже на глаза.
– А с этой что? – спросил амбал Гючли (которому я всё-таки умудрилась распластать щёку) кивнув на меня.
– А эту сумасшедшую суку, кончай!
Двое грабителей криками и тычками погнали заложников по лестнице наверх, в фойе банка, ещё двое, подхватив в каждую руку по две огромные сумки с деньгами, пыхтя от натуги, последовали следом. Замыкал шествие главарь Башкурт переговаривавший с кем-то через гарнитуру, закреплённую на шее.
