Гордон Мэллой, начальник межпланетной безопасности, откинулся на спинку стула и с кажущимся безразличием испытующе оглядел Рекса Тейта.
– Как прошел Плутон?
– Сплошная вонь. Я не могу понять, зачем нам нужен этот замороженный кусок в Федерации.
– Богат минералами.
– Ты оставил меня там на семь земных месяцев, – Рекс позволил критике прозвучать в его голосе.
Это не беспокоило Мэллоя.
– Хорошо для тебя. Закалял тебя. Там безопасно. На Плутоне никогда не бывает особых проблем.
– Вот почему я там застрял. Я был в порядке и в безопасности.
– У меня есть кое-что на примете для тебя.
– Где?
– Марс. Но там может быть неприятно, так что тебе лучше вернуться на Плутон.
– Попробуй затащить меня на корабль. Что с Марсом?
Мэллой поискал, куда бы поставить ноги, и нашел только крышку своего стола. Там, наверху, они выглядели как пара скрещенных футляров для банджо.
– Хотел бы я знать.
– Я отправлюсь и выясню это для тебя.
Взгляд Мэллоя стал задумчивым.
– Все началось в результате привилегий и глупости, как и большинство вещей такого рода. Как ты знаешь, Марс – единственная планета в Федерации, не имеющая представительства, потому что марсиане отказались представлять самих себя. Они не хотели быть частью альянса. – Мэллой быстро поднял глаза. – Каковы твои знания о марсианском прошлом?
– Отрывочные. Спроси меня о Венере, Меркурии, Нептуне, Плутоне. Непременно спроси меня о Плутоне.
– Мы говорим о Марсе. Когда мы отправились туда в 2091 году, мы оказались так близко к мертвой планете, как только можно было пожелать. Там были люди, но чертовски забавные. Они не стали бы сражаться с нами или присоединяться к нам. У них была своего рода гордость, которую мы никогда не могли проанализировать. Они просто продолжали отступать.
– Мы нашли богатые полезные ископаемые и прекрасные сельскохозяйственные угодья – земли, которые веками лежали под паром в ожидании плуга. И много воды. Каждую весну ледяные скалы на полюсах таяли по расписанию и давали влагу для высоких урожаев. Но марсиане не занимались сельским хозяйством – они не занимались добычей полезных ископаемых – насколько мы могли судить, они ничего не делали, кроме как отступали в свои пещеры и скалистые крепости на севере и смотрели на нас холодным взглядом.
Рекс все это знал, но ему нравилось слушать, как говорит Шеф, нравилось быть с ним, как и всем остальным агентам в Банде, поэтому он проявил живой интерес и слушал.
– Они отвергли все наши авансы, и поэтому мы оставили их в покое.
– Но это случалось и на других планетах, – невинно сказал Рекс, – и поэтому мы сразу вошли и познакомились – заглянули в их спальни и ящики комода.
Мэллой слегка нахмурился.
– Но на Марсе мы этого не сделали.
– Нет. Интересно, могло ли это быть потому, что у нас была их земля и их шахты, и мы не думали, что у них есть что-то ценное вокруг их северного полюса?
– Ты неуважительно отзываешься о Системе, – сказал Мэллой с легким неодобрением. – Ты говоришь так, как будто думаешь, что мы въехали и захватили планеты. Все, что мы сделали, это развили скрытые ресурсы…
– Все для лучшей жизни…
– Пригласили их присоединиться к нам для расширения Системы…
– …Так же, как британцы, голландцы, французы и русские поступали в древние времена здесь, на Земле.
Мэллой враждебно посмотрел на свои большие ноги, как будто говорили они, а не Рекс Тейт.
– Ты хочешь это задание или нет?
– Конечно, я хочу. – Рекс ухмыльнулся. Какой другой начальник отдела позволил бы подчиненному выбирать? Никто, кроме Мэллоя. Это была одна из вещей, которая компенсировала низкую зарплату.
– Хорошо, тогда заткнись и слушай. Как я уже сказал, марсиане отступили в эти холмы и пещеры и вывесили Личный знак, который мы уважали в течение трехсот лет. Затем, около шести месяцев назад, мартологу по имени Спенсер надоело проверять флору и фауну в безопасных районах, и он получил разрешение проникнуть в запретные районы вокруг полюса.
Рекс Тейт выпрямился – искренне пораженный.
– Один?
– Нет. В компании своей двадцатилетней дочери.
– Боже милостивый! Почему мы не послали туда ядерный батальон! Кто выдал такое безумное разрешение?
– Это не наше дело. За преступно глупой задницей охотятся с других направлений, но в наш век бюрократии и махинаций я сомневаюсь, что его когда-нибудь найдут. Наша работа заключается в другом. Мы должны выяснить, что случилось с дочерью Спенсера.
– А как насчет Спенсера?
– Он вернулся.
– Без дочери?
– Да.
– Я бы хотел поговорить с этим растяпой несколько минут.
Мэллой опустил ноги на пол.
– Давай. Я дам тебе шанс.
Рекс последовал за Мэллоем из кабинета. Они сели в лифт, который опустил их в подвал. Мэллой сел на скутер, и они несколько минут ехали по длинному прямому коридору.
Как раз в тот момент, когда Рекс задался вопросом, знает ли шеф, куда он направляется, Мэллой остановил скутер перед закрытой дверью. Он открыл дверь и жестом пригласил Рекса внутрь.
Комната была маленькой и пустой, из мебели в ней стоял только прямоугольный стол в центре. На столе стояла прямоугольная коробка. Мэллой указал на коробку и сказал:
– Хорошо, начинай говорить.
Легкий холодок пробежал по спине Рекса. В коробке лежал мужчина средних лет со спокойным лицом, сложив руки на груди. У него был румяный цвет лица, и казалось, что он дремлет.
– Какое странное место для сна для мужчины, – подумал Рекс. Он взглянул на Мэллоя. Последний сказал:
– Насколько мы можем судить, он мертв уже четыре месяца.
– Но…
– Я знаю. Прекрасно сохранился – кожа мягкая – вся нормальная жидкость все еще присутствует в организме. С ним все в порядке, кроме того, что он мертв.
Рекс коснулся мягких тканей. Это было круто.
– Как ты смог определить время?
– Он прибыл на грузовом судне с продовольствием – с грузом картофеля, который был отправлен с фермерского рынка в местечке под названием Новая Айова в самом сердце марсианского фермерского пояса.
– Недалеко от запретного полярного круга, – сказал Рекс.
– Я думал, ты ничего не знаешь о Марсе.
– Когда на Плутоне было скучно, я изучал расписание.
– Это интересно. Я раздам его всем агентам.
– Конечно, у вас нет доказательств того, что тело было доставлено на борт в Айове.
– Да, у нас есть. Трюм там был заперт и опечатан. Тело было внутри. Печать не была сломана.
Закрытые глаза профессора Спенсера вызывали у Рекса почти такой же дискомфорт, как и сомкнутые губы.
– Хорошо. Я все понял. Что нам делать? Послать батальон, чтобы подвергнуть сомнению марсианский вкус в выборе подарочных упаковок?
– У нас нет доказательств, что это сделали марсиане.
– Кто еще?
– Может быть, какой-нибудь пересаженный фермер с Земли занялся таксидермией на стороне.
– Шансы не велики.
– Как и шансы на солнечное затмение, но они случаются. Значит, мы не делаем враждебных жестов?
