Солнечный свет заливает весь небосклон. Насыщает вкус нового дня терпкими лимонными нотками. Разливается, полнится лучами, силой, теплом. Наполняет колодец нового утра ласковым тягучим золотом. Расплёскивает брызги света по всей поверхности небосклона – ещё тонкого, словно кисея, пока белёсого, как паутина. Но скоро, совсем скоро, яркая синь выместит белый туман. Быстро, дерзко, окончательно. И тогда, окружённое этой насыщенной синевой, солнце запылает сильно и жарко.
Стоит Маруся на улице, прямо посреди внутреннего овального дворика. Запрокинула лицо к солнцу, ловит его лучи курносым носом, отчего он тут же покрывается россыпью мелких веснушек. Летние гости. Временное явление. Поднимает Маруся в небо руки, протягивает их к солнцу. Раскрывает ладони – ловит лучики, греет пальчики. Маруся так любит солнце, что готова съесть его. Ну, или хотя бы лизнуть! Высунула язык – а вдруг сегодня удастся дотянуться. Девочки же быстро растут!
Но – нет! Сегодня пока не доросла до солнышка – не достать его. А самой смешно! Словно увидела себя со стороны – девочку, которая стоит посреди двора в красивом платье, с высунутым, зачем-то, языком!
Марусе подарили нарядное, жёлтое платье: рукава – фонарики, кружева – по вороту, а юбка – ах! – солнце клёш! Прелесть, а не платье! Маруся чувствует себя солнечным лучиком. Вертится, кружится, юбка – солнцем, голова – кругом! Конечно, пока, Маруся – маленький лучик. Но годы идут. Бегут, летят! Превратится девочка в яркое и ясное солнышко. Маруся, тебя ждёт долгая, счастливая, интересная жизнь. Правда, будет одна печаль в твоей жизни. Она же – радость! Она же – страсть! Будешь ты всю свою жизнь куда-то брести. Долго шагать. Куда-то бежать. Искать свой настоящий дом, свой горящий тёплым огнём очаг.
А всё эта бабка! Ух, противная старушенция! Ведьма из Черногории! Появилась непрошенной гостьей в Марусином роду. И оставила после себя не только память и не просто след, а самую настоящую рану! Колото-резаную, до сих пор кровоточащую. Весь род ощущает на себе, и по сей день, это её проклятие. Давняя история…
Марусин прадед украл из дома ведьмину дочь, красавицу Марию. В честь неё и назовут потом нашу Марусю. Да ведьмой-то Радмила была вполне себе мирной. Никого не трогала. Бородавки сводила, да по морщинам на лбу будущее предсказать могла. Но зареклась колдовать давно! Муж хороший, дети здоровые, умные. Живи да радуйся! Сетовала только, что Бог им девочку не даёт. Вот тогда только и нарушила в первый раз обещание не колдовать. Уж очень ей дочку хотелось! Умницу, помощницу. Знания свои передать —как ворожить, что готовить, когда ткать, да шить. Ничего не сказала мужу, пошла в поле, поговорила с ветром. Затем отправилась к воде, зашла по пояс, закрыла глаза, пошевелила губами, привораживая, наколдовывая. Потом к дереву – прижалась плотно к нему, всем телом – просила да уговаривала. Напоследок, легла на землю, животом вниз, сгребла рукой ком сырой, чёрной, плодородной земли, пошептала да и положила себе под живот, пониже, туда, где завяжется плод. Ночью к мужу пришла…
Получилось, сбылось. На двадцатую годовщину их свадьбы, поздней весной – уже пышной, зелёной и ароматной, подарила она мужу девочку. Хрупкую, фарфоровую. Нежную, но и крепенькую. С ямочками на щёчках. Отец от счастья чуть с ума не сошёл. Одиннадцать братьев пылинки сдували с маленькой сестрички. Да и сама Радмила наглядеться на доченьку не могла. Мария выросла красавицей. Влюблённые юноши – потенциальные женихи топтались у ворот дома, надеясь на взаимность. Мария могла себе позволить покапризничать. Правда, недолго. Время – то шло. Отец состарился. Хотел успеть внуков покачать. Все юноши – как на подбор – красавцы, удальцы, да и семьи зажиточные.
Как уж Марусин прадед оказался в Черногории, в ходе какой политической оказии его забросило в те края —факты совсем не для этой истории. Но вот, неприятность! Для семьи Марии, конечно. Приглянулась ему хорошенькая, да что уж там, невероятно красивая, девушка, полоскавшая бельё в реке, к которой он подвёл коня напиться. Недолго думая, или не размышляя вовсе, схватил Иван понравившуюся девушку, посадил на коня, обнял крепко и ну драпать на восток – всё дальше и дальше от дома красавицы. Мария, кстати, уставшая от бесконечной опеки родни и осоловевших от любви юношей, не сильно-то и сопротивлялась такому непредвиденному повороту своего жизненного пути.
Но ведьма! Несчастная, убитая горем мать, лишившаяся единственной дочери и последней надежды на улучшение финансового положения, тщетно прождав год, что дочь вернётся, прокляла всех! Всех женщин того рода, частью которого так внезапно оказалась и её девочка. Наложила на бедняжек мощнейшее заклятие на скитание на добрую сотню лет. Во второй раз нарушила обещание, данное матери, мужу и Богу – не колдовать. Но осерчала же, ох, как осерчала…
Почему она не прокляла мужчин? Виновен же был именно мужчина! Он украл, увёз, затуманил голову невинной девочке! Кто ж её знает, Радмилу? Возможно потому, что была матерью ещё и одиннадцати сыновей! Рука не поднялась! Или потому, что через год, вдруг получила от дочери письмо, что та ждёт дитя и счастлива с мужем, наперекор материным страданиям! Кто сейчас скажет, кто ответит на тот вопрос?
Заведомо известно только одно: не могли женщины этой семьи осесть в одном месте! Всё их тянуло куда-то, зачем-то… Кочевали они, переезжали с места на место, находились в постоянном движении и поиске – меняли города, страны, континенты. А как мучились! Как горевали! Но и одновременно, как желали этого! Боролись, как могли, с этой своей невезучестью. Строили дома, заводили семьи, рожали детей, обзаводились хозяйством – чтобы осесть плотно, основательно. Но, питая непреодолимую страсть к новому, неизведанному, и гонимые суетным ветром перемен, надежд, обстоятельств и чар вредной старухи, шли всё дальше и дальше от дома. Стремясь сменить пейзаж за окном, шли – кто на запад, кто на восток – в поисках счастья.
Как им остановить эту круговерть? Эту карусель кочевой жизни? Эту вечную смену лиц, стен, сцен? Кто, а главное, когда поможет им – ни в чём не повинным, хрупким и прекрасным женщинам – остановиться, осесть и начать жить здесь и сейчас?
