История имеет больше точек соприкосновения с реальностью, чем хотелось бы автору.
I
От Вымярекова до райцентра было 8 километров напрямую через лес и 11, если по дороге. На картах оно значилось как село, но в действительности представляло собой крохотную деревеньку в две улицы с развалившейся церковью посередине. Главной достопримечательностью деревни наряду с остовом храма было большое кладбище, подползающее к крайнему дому: по густонаселённости оно значительно превосходило саму деревню. До революции был в Вымярекове барский дом да три мельницы, после – колхоз, ферма с конями и клуб, а сейчас не было ничего. Зарастали поля, разваливались дома, заколоченным стоял магазин, в зарослях бузины опытный взгляд мог различить остатки стен, сложенных из красного кирпича, – догнивала школа.
Пока можно было уехать, люди уезжали. Кто в соседнее село, кто в райцентр, кто – таких было мало – добирался до областного города. Люди уезжали, чтобы никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не возвращаться. От Вымярекова веяло жутью.
Эти сведения предприниматель Максим Колосовский получил от местного краеведа-энтузиаста Матвея Серафимовича в ответ на запрос о туристической привлекательности малого озёрного края. Колосовский разыскивал подходящее село, где должны были воплотиться в жизнь его грандиозные планы: экотуризм, катание на лошадях, купание, грибная охота, бани, чаи на травах – и всё это за хорошие, очень хорошие деньги, которые благодарные туристы принесут ему, благодетелю, с поклонами и приседаниями.
За дело Колосовский взялся энергично. Он определил для себя требования, которым должен соответствовать его рукотворный рай, и взялся за поиски подходящего местечка. Решив раньше времени не дразнить гусей в местных администрациях, Максим, как ему самому нравилось думать, пошёл в народ. Основательно изучив краеведческие сообщества ВКонтакте и Одноклассниках, он выявил районную интеллигенцию и написал всем поимённо с нижайшей просьбой «поспособствовать», проявив при этом немалый дар убеждения. Расчёт оказался верным. Краеведы обрадовались ему как родному: надежда на возрождение дорогих их сердцам сёл заставила ревнителей старины искать информацию не за страх, а за совесть.
Увы, полученные сведения не обнадёживали. Серафимович добросовестно, с нежностью и даже какой-то гордостью описывал состояние сёл, и везде звучал один мотив: разруха, разруха, разруха.
Колосовский не привык отступать перед трудностям, но отчёт Серафимовича обескуражил и его. Он растерянно покусывал дужку очков, когда в замочной скважине заскрипел ключ и через минуту в комнате оказалась Алёна.
Колосовский знал Алёну год и никак не мог привыкнуть к её умению двигаться абсолютно бесшумно. Доходило до смешного: он смотрел на её походку и потом, вечерами, пытался повторить движения. Бесполезно. Как бы он ни напрягал мышцы, как бы мягко ни ступал, его было слышно. Алёна двигалась, словно тень. Колосовский мог почувствовать её запах, мог увидеть боковым зрением силуэт, но слух будто изменял ему, если Алёна оказывалась у него за спиной.
– У, ведьма, – засмеялся он, – летишь на помеле со своего истфака?
– Есть хочу, – неопределённо ответила Алёна. Вот и пойми её: то ли да, то ли нет. Впрочем, какая разница?
Колосовский открыл Яндекс-карты и углубился в изучение. Дороги, подъездные пути, водные объекты… Алёна в кухне шумела водой и хлопала дверью холодильника.
– Мааакс!
– Ммммм?
– Макс, у нас сегодня на семинаре Ленка рассказала, что её дед ещё в советские годы клад нашёл, представляешь! Монеты старинные, украшения, оружие – саблю, что ли.
– Ну и что?
– А то! Это как раз в районе, который ты для бизнеса присмотрел. Название у деревни смешное такое. С Крупской связано. Как же его?.. Крупово, Кропово, Коропово…
Колосовский увеличил масштаб карты. Никакого Крупова, а также Кропова и Коропова не было и в помине. Но клад – это уже интересно. Там, где один клад, может быть и второй. Хотя дело даже не в этом. Клад – значит история, а где история, там легенды. Гораздо легче продать людям пустырь с прошлым, чем просто пустырь: покупают не место, покупают эмоции – основной закон туристического бизнеса. Поэтому фраза Алёны его всерьёз заинтересовала, и пока она уминала ужин, он тщательно изучил весь район. Ничего.
– Алён? Крупова нет.
Она подлетела к нему, прищурилась и принялась изучать карту. Поблуждав взглядом по Залесью, Бабникову и Соснихе, уверенно ткнула пальцем:
– О! Вот оно.
Колосовский присмотрелся. Указующий перст упёрся не во что иное, как в Вымяреково.
Связь с Крупской осталась для Максима загадкой.
II
До деревни добрались без приключений. У Вымярекова был один плюс. Всего один, зато неоспоримый: к нему вела асфальтированная дорога. Точнее, не дорога вела к нему, а село находилось около дороги, так что даже навигатор не понадобился. У поворота на село красовалась облезлая вывеска с загадочной надписью «вхо… ни… Кр…й». Колосовский уважительно хмыкнул, увидев, что село с трассой соединяет узенькая полоса асфальта. Ах да, «ферма с конями» – он вспомнил неуклюжую формулировку Серафимовича и улыбнулся.
Дорога вела к церкви и возле неё же заканчивалась. Колосовский припарковал специально приобретённую для езды по бездорожью «Ниву», вышел и огляделся.
Широкая улица. Кое-где дома явно жилые, но людей не видно. Крыша церкви поросла травой и маленькими чахлыми берёзками, возле стен – кусты и заросли крапивы. Общее состояние – жизнь через силу, зато комарам раздолье. Мда.
Колосовский обошёл машину, открыл дверь для Алёны и подал ей руку. Она шмыгнула носом и выбралась наружу.
– Электричество есть, отопление печное, – она кивнула на поленницу, аккуратно сложенную у сарая. – Водопровод? Сомневаюсь. Надо найти местных. Ленка рассказывала про какую-то знаменитую старуху, живущую на краю села. Пойдём поговорим с ней.
– Если она ещё жива, – невесело усмехнулся Колосовский.
Он поднял голову: над торчащими на месте куполов палками стояли тяжёлые тучи. На миг ему показалось, что он здесь уже был и всё это видел и до смертной тоски, до волчьего воя знает. Вдалеке гавкнула собака, и наваждение спало.
– Пойдём.
За церковью асфальта не было, и дорога расходилась змеиным языком в разные стороны. Поколебавшись, Колосовский выбрал левую тропу и пошёл по ней. Алёна замешкалась у церкви, но теперь догоняла его.
– Как хоть зовут твою старуху? – не оборачиваясь, спросил Колосовский.
– Чтоб я помнила, – хмыкнула Алёна.
– Ну, и как мы её найдём?
– Как-нибудь, – беспечно отмахнулась Алёна.
Колосовский пожал плечами и продолжил путь.
III
Найти старуху оказалось проще, чем он предполагал. Они добрались до самой окраины села, не встретив ни одной живой души (Колосовскому хотелось думать, что причина -рабочий день и вечером тут будет оживлённее). Рядом с крайним домом стоял чёрный обгорелый костяк, в котором угадывались останки ещё одной избы. Колосовский хотел было возвращаться, как вдруг ни с того ни с сего его левая нога предательски подвернулась и он, едва сдержав ругательство, осел на землю. Здесь-то и появилась в двери прямая как палка и древняя как смерть старуха.
