Пролог
Мы сидели в кафе зала прилета аэропорта Пулково, ждали, когда прилетят наши взрослые дети… Сегодня они возвращались из поездки на Байкал. Это их первое самостоятельное путешествие. Мы готовились выпустить птенцов из гнезда, учились дышать, когда детей нет рядом. Нам с Артуром это давалось тяжело. Мы очень сильно привязаны к своим детям и на это есть своя причина, но об этом потом.
Им уже по двадцать два, но путешествовали мы всегда все вместе. Всегда вместе, всегда рядом, да и дети против не были. Сейчас они были не просто нашими детьми, они были нашими друзьями.
Самолет задерживался на два часа из-за погодных условий в аэропорту вылета. Такое бывает. Артур предложил это время скоротать в кафе, до дома все-равно доехать не успеем.
Муж пошел сделать заказ, а я сидела за столиком и рассматривала своего мужчину влюбленными глазами. В кафе звучала одна из любимых мелодий:
А ты весь поседел,
С мужчинами бывает,
Но с искоркой глядят
Усталые глаза…, – пела Ирина Круг.
Этот год у нас особенный, юбилейный. Мы вместе прожили четверть века, серебряная свадьба. В сентябре, на годовщину свадьбы, муж сделал мне подарок и пригласил в романтическое путешествие. Мы едем отдыхать на две недели в Италию, в Венецию. Только он и я. Я люблю его! Люблю!!! Люблю до сих пор… Люблю вопреки… все эти двадцать пять лет!
Артур мило разговаривал с юной девушкой за барной стойкой, улыбался ей. Вот зараза! Ну не может мой мужчина не флиртовать с прекрасной половиной человечества. У него это в крови. В этом он весь. И все бабы таяли, и тают до сих пор, от его обворожительной улыбки, таяли, не взирая ни на его и ни на свой возраст… Я сама тоже не была исключением…
Ему скоро шестьдесят, а он до сих пор чертовски красив. Высокий, статный, никакой дряблости в теле, все подтянуто и натренировано, даже седина не говорит о его возрасте, лишь деликатно подчеркивает его зрелость. Глаза остались такими же игривыми, в них до сих пор прыгали веселые чертики, когда он смотрел на меня, но теперь я не боялась утонуть в этой черной бездне и тонула в них до сих пор регулярным постоянством…
– Машуня… О чем задумалась моя любимая жена? – бархатный голос мужа приглушенно прозвучал над самым ухом, невесомо прикоснувшись к нему дыханием, от чего по спине пробежала приятная дрожь, и вернул меня в кафе. На столике передо мной уже стояла чашечка моего любимого кофе и кусочек тортика «Красный бархат».
Я улыбнулась любимому, поняв, что основательно задумалась.
– О нас… Наблюдала как ты флиртуешь с бедной девочкой, как ее щеки заливаются румянцем… Вспомнила себя в двадцать два… Что ты творишь, муж? – я нахмурила бровки и попыталась это сказать серьезно, но Артур понял, что я шучу.
– Машка, ты ревнуешь?
– Конечное, дорогой… Ревную…
Он взял мою руку и поцеловал мои пальчики, не отрывая взгляда своих пленительных глаз, лаская своим взглядом в каждую клеточку моего тела.
– Машенька, я люблю только тебя, тебя и наших деток, и ты это знаешь.
– Знаю, но сердце иногда останавливается, глядя на тебя…, – я внимательно смотрела на мужа, скользила по нему взглядом, ища то, что меня больше всего возбуждает в нем…
– Машка, не смотри на меня так, моя девочка. Не буди во мне зверя. Иначе срочно придется снимать номер в гостинице, – засмеялся Артур.
Я смотрела на мужа, а в голове снова звучало стихотворение Юлии Друниной:
Ты – рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.
Ты – рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить.
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!
Я отвела глаза в сторону, улыбнулась мужу и своим воспоминаниям.
Глава 1. Моя любовь
На маленькой, затерянной планете
Среди мерцанья сказочных светил
Они мечту творили, словно дети
Она любила, он ее любил.
И не было иных чудес на свете –
Весь мир им вдохновение дарил
Пусть остаются счастливы как дети
Те, кто любовь как золото хранил.
М. Рубцова
"…
из табакерки"
Ура!!! Пятница!!! Впереди два выходных дня.
Перекусив в студенческом кафе, я, взяв лекции, пошла в читальный зал. На часах – три. До закрытия читального зала целых пять часов. Этого времени мне хватит проработать почти все вопросы к зачету по детским инфекционным болезням.
Сегодня обязательно нужно разобрать все легкие вопросы, оставив более сложные на следующую неделю. Зачет в пятницу, сдаем зав. кафедрой. Старичок классно читает лекции, но очень требователен к ответам студентов на зачетах и экзаменах. Сам курс для меня не сложный и очень интересный. С преподом нашей группе повезло. Савченко – душка, он так шикарно рассказывал на семинарах, что я практически все запоминала с занятий. Сейчас самое важное – все систематизировать.
Взяв у библиотекарши Мариночки учебник и пару методичек, я уже направилась к столу, но Маринка остановила меня:
– Здесь тобой о-о-чень интересовались…
– Кто? – я, пытаясь понять кто это может быть, окинула взглядом сидящих в зале.
– Узнаешь позже. Его здесь нет, – она перехватила мой взгляд, – он сейчас у заведующей, – загадочно улыбнулась Мариночка.
– Значит, мужчина?
– Ага, молодой и потрясно красивый, – утвердительно ответила библиотекарша, закатывая от восхищения глазки.
От загадочной улыбки Маринки мне стало немного не по себе. Во-первых, не люблю сюрпризы. Они не всегда приятные. Во-вторых, я старалась не общаться с представителями противоположного пола. Почти совсем. Во всяком случае, старалась ограничивать такое общение только деловыми рамками.
Однокурсники меня не очень интересовали. У них на уме только одно… пошлые шуточки, да прижималки-обнималки… Мне это не нравилось. Хотелось чего-то особенного, возвышенного, красивого и романтичного. К тому же мне нравились мужчины постарше. Вернее, как нравились, мой разум говорил, что с ними интереснее. Мамуля говорила, что я еще ребенок и для таких отношений нужно повзрослеть. Возможно и так. Но взрослеть я не спешила…
Себе пообещала, что в институте я замуж не пойду и отвлекаться на мужчин во время учебы не буду. Пока получалось. Все свободное от занятий в институте время, я проводила с учебниками в читальном зале или с клубочками в «своей норке» (очень любила вязать и это у меня неплохо получалось, вязание успокаивало нервы и приводило в порядок мысли). Мои соседки по общаге, девчонки – подружки Ксю и Лелик, называли меня буквоедкой и «старушкой», пророчили мне остаться старой девой. По мне лучше это, чем бездумный ранний брак или одной с ребенком на руках. А может быть я еще не встретила того, единственного?
Разложив на столе учебник, методички и тетради, я углубилась в инфекционные болезни и ушла в мир букв и картинок, потеряв связь с реальностью.
