Часть первая.
«Опережение событий»
1.
Через полчаса в мою дверь действительно позвонили.
Я открыл. На пороге стоял человечек с небольшим чемоданом в руках. Человечек был узкоплеч и мал ростом, но выглядел очень ухоженно и даже, пожалуй, модно.
– Александр Николаевич, вам звонил я, – человечек ни секунды не сомневался в том, кто открыл ему дверь.
– Да-да. Проходите, – я посторонился, давая проход человечку.
– Благодарю вас.
Человечек прошел. Снял одна об одну в прихожей туфли, вопросительно взглянул на меня.
– Эээ… В комнату? – ответил я поднятым бровкам узкоплечего господина. Сейчас я был зол на себя за то, что даже не придумал, где принимать гостя. Те полчаса, что прошли в ожидании после такого внезапного звонка, я совершенно бесцельно слонялся по квартире и думал о чём угодно, только не об этом.
– Ну, или в кухню, – замялся я. Квартира у меня была достаточно просторная, но практически без мебели. Сидеть, конечно, лучше было на кухне.
– В кухню, так в кухню, – человечек повернулся и бодро направился туда впереди меня по длинному коридору. – Меня зовут Борис. Борис Шепетинский, – сказал он спиной. – Не слыхали?
– Мнэээ…
Нет, такой фамилии я не слыхал.
Вошли в кухню. Тут тоже все было без излишеств. Кресло-качалка, стол, угловой диван, пара стульев.
Гость поставил чемоданчик на угловой диван, сам бесцеремонно уселся в моё кресло-качалку и вытянул ноги.
– Не слыхали, – удовлетворенно сказал гость. – Ничего удивительного.
Я неловко улыбнулся.
– У вас, кажется, курят? – гость уже доставал пачку. Я кивнул и посмотрел, как далеко от человека, который представился Борисом Шепетинским, стоит пепельница. Пепельница стояла как раз. Я потянулся за своими сигаретами, но гость предупредительно протянул пачку. Я поколебался, но потом вытянул себе одну сигарету. Пачка была явно лучше моей, с незнакомым, богатым названием.
Я взял с подоконника коробок и зажег спичку.
– Итак, кто вам передал сведения про Маяки? – произнося это, гость ловко раскрыл свой чемоданчик, вынул из него пистолет и положил возле себя на стол. Стволом ко мне.
Спичка в моих руках догорела и стала жечь пальцы. Я остолбенело смотрел на пистолет. Спичка потухла.
– Вы курите-курите, – Борис одним движением выпрыгнул из кресла, зажег и поднёс зажигалку к сигарете. Затянуться я отчего-то не мог. Курить перехотелось.
– Ну что же вы, – Шепетинский не переставал держать поднесенную зажигалку. Он улыбнулся и дружелюбно склонил головку набок. – Александр Николаевич…
Усилием воли я взял себя в руки, потянулся к пламени сигаретой и, наконец, затянулся. Борис Шепетинский снова запрыгнул в кресло.
– В каком смысле? – я в оцепенении выпустил дым. Вопрос о Маяках я понимал очень смутно. То есть я понимал и что такое Маяки и вообще Борис не использовал в вопросе незнакомых слов. Но всё это не звучало для меня как-то осмысленно. Однако Шепетинский явно ждал ответа.
– Так в прямом, – сказал он. – В самом, что ни на есть, прямом.
Я посмотрел на ствол пистолета, из которого в любой миг могла выпрыгнуть смерть и незамедлительно меня убить. Мысль об этой перспективе сильно затрудняла для меня понимание происходящего.
– Вы не из библиотеки Конгресса США, – наконец сдавленно понял вслух я.
– Не из библиотеки. Вы совершенно правы, – человечек снова приветливо улыбнулся. – Но откуда я – не имеет совсем никакого значения, Александр Николаевич. Вы отвечайте, пожалуйста, на вопрос.
Он вел себя так, словно никакого пистолета на столе и не существовало.
– Ну? – повторил Шепетинский. – Так кто и когда вам передал сведения о Маяках?
Я посмотрел на человечка, и до меня наконец стал доходить смысл его вопроса. Если дело действительно в этом…
– Да никто мне ничего не передавал! – я почему-то вдруг решил, что убивать меня никто не собирается, и повысил голос.
– Правда? – спросил мой гость.
Я посмотрел на пистолет, потом решил, что чёрт с ним, с этим пистолетом. Я перевел взгляд на Шепетинского.
– Истинная, – ответил я как мог горячо. – Хотите, побожусь?
По всему было видно, что Борис не хотел, чтобы я побожился. Он ждал продолжения моего доклада. Я, пожав плечами, оказал Шепетинскому эту любезность.
– Да я даже не понимаю, о чем вы говорите! Я… Я смотрел в окно, не помню, какого числа, даже уже не помню, какого месяца. Смотрел-смотрел. На кресле на своём качался. Как вот вы сейчас, – я показал на гостя. – И придумал.
Я затянулся. Выпустил дым. Посмотрел на человека, который представился Борисом Шепетинским, и уточнил:
– Ну, про Маяки.
2.
Сейчас, наверно, стоит пару слов сказать о том, отчего я пускаю к себе в квартиру совершенно незнакомых людей, у которых может оказаться чемоданчик, в котором лежит пистолет.
Ответ простой: от тщеславия. Но ответ этот настолько же простой, насколько ничего и не объясняющий.
Однажды в ноябре, да что там однажды, прямо сегодня, когда за окном с серого неба шёл дождь, у меня в телефонной трубке раздался звонок с незнакомого номера.
– Да-да, – ответил я.
– Здравствуйте, – сказал незнакомый голос, звонящий с незнакомого номера.
– И вам. Не хворать, – я не очень люблю такие звонки. Как правило, это или реклама, или звонок со старых работ. А может, чего ещё похуже, о чем я старался не думать.
– Это Александр Николаевич? – засомневался голос.
– Это Александр Николаевич, – сразу сознался я.
– Прекрасно, – голос, кажется, обрадовался. – Вам звонит представитель библиотеки Конгресса США в Восточной Европе.
Ага, понял я. Шутка. Так себе шутка, надо сказать. Но поговорим, может, дальше пошутят смешнее.
– Так, – ответил я.
– Мы имели счастье ознакомиться с вашей книгой, – голос сделал паузу.
– Очень хорошо, – подбодрил я.
– И хотели бы приобрести некоторый тираж дополнительно.
– Вы не представляете, как я рад, – ответил я.
– И я, и я рад, Александр Николаевич! Когда я могу подъехать к вам для того, чтобы подписать необходимые бумаги?
Шутка получалась какой-то затянутой и совершенно несмешной. Но нужно было дать шанс неизвестному пока мне юмористу.
– Приезжайте прямо сейчас. Я дома, – мне было интересно, как голос выпутается из этой ситуации.
– Как всё удачно складывается, – к моему удивлению, голос действительно, кажется, был счастлив. – Проспект Притыцкого, 36, квартира 105, правильно?
– Правильно.
– Я могу быть у вас через полчаса.
Тут я в первый раз за разговор немного растерялся. Чем, интересно, это всё должно закончиться?
– Послушайте, – попытался я хоть что-то понять. – А сколько вам нужно экземпляров?
– Так на месте всё и обсудим, Александр Николаевич?
– Ну… – замялся я. Кто это? Не библиотека же Конгресса США приедет сейчас ко мне домой. Даже все моё тщеславие не могло допустить такой мысли. Хотя этот голос откуда-же то знает и про библиотеку… И мой адрес… Неужели? Не может быть. А вдруг?
