Пролог
Жизнь-смерть. Однажды в горах Тибета ты получаешь ножом в живот. И, погибая, все же успеваешь выполнить свое предназначение, вложив волю и силу духа в последний порыв. И считаешь, что закрыл все счета.
Но вдруг выясняется, что некоторые счета закрыть невозможно. И что нужно возвращаться. Немного другой мир, немножко другой ты. Но что никогда не меняется – это долг и назначение. И ты снова Старьевщик. И снова ищешь Предмет, чтобы уберечь этот новый мир, не дать ему рухнуть в пропасть.
Ты снова в калейдоскопе событий. В переплетении линий судеб. На твоих плечах опять неподъемный груз. И, сбивая ноги, падая на колени и поднимаясь, снова упорно идешь по каменистой дороге, потому что твой груз за плечами нужно донести до точки назначения.
Большой мир многолик и многогранен. И твоя судьба идти по этим граням. Куда? Зачем? Таких вопросов тут для меня пока не стоит. Главное, я возвращаюсь. И еще важнее, что я помню многое.
Память миров – это и подарок небес. И страшное наказание…
Часть первая
Иная Москва
Глава 1
На «Радио Русских дорог» безмозгло и обаятельно ворковали два балбеса – ведущие Алена и Алеша.
– День единства в Харькове и Донецке! Пять лет с момента объединения с Россией. Ты рада, Алена?
– Безумно, Алеша. Вот только как долго нам еще радоваться? Ведь известный израильский каббалист Абрам Кац пророчит подкрадывающийся Конец Света и уже объявил о пришествии Мошиаха. Это такой еврейский мессия, да?
– Верно, Алена.
– По мнению предсказателя, долгожданный Армагеддон наступит в декабре сего года.
– Ну, а у российский ученых и бизнесменов планы вперед на десятилетия, за которые, по их мнению, мир изменится полностью.
Дальше радиоведущие по своему наивному разумению пересказали два интервью. В них некий видный бизнесмен и меценат заливал о волшебных перспективах чипирования населения – это и абсолютное здоровье, и нулевая преступность. Ему вторил профессор Зангельбаум, сокрушающийся, что, эксперименты пока дозволено вести только на животных.
– Зангельбаум! Какая колоритная фамилия, Алеша! – радостно взвизгнула ведущая Алена.
От последней новости я зло скривился. Эти двое – денежный мешок и головастик-профессор, мечтают выпустить джина из бутылки, сами не ведая, что творят. Или ведают?
– И о погоде, Алена. В Москве сегодня, 11 июля, жарко – тридцать два градуса. Безветренно. Безоблачно. Опасная солнечная радиация… Что еще у нас плохого?
– Теперь только хорошее. Музыка на канале «Радио русских дорог». Новый хит «Съешь меня всю»…
Я прижал свой «форд-квадро» к обочине метрах в ста перед остановкой общественного транспорта, от которой только что отчалила темно-зеленая маршрутка со светящимся желтыми огоньками номером «126». Вылезти из салона – это как изгнание из рая, где урчит благословенный кондиционер. Сразу в лицо ударила колючая жара.
Солнце не грело, а кололо горячими иглами. В этом году оно особенно свирепо – легко обгораешь за полчаса даже в нашем северном климатическом поясе.
Пот сразу потек градом. Впивалась в бок прикрытая длинной рубахой на выпуск кобура с моим рабочим инструментом – надежным и отлично пристрелянным пистолетом «Глок». Только бы сегодня не пришлось им попользоваться.
Не нравилось мне место встречи. Рядом раскинулась бывшая промышленная зона Москвы, где растут, как грибы, жилые комплексы. Там горы строительного мусора, остовы домов, экскаваторы чередовались с уже построенными, веселыми и разноцветными высотными домами, похожими на подарочные коробки для кукол. А прямо передо мной несла свои зеленые воды заросшая кустами река Яуза. К ней подходил тяжело вдавившийся в землю мощный акведук девятнадцатого века. Еще тут была заросшая березками и редкими соснами замусоренная лесополоса, из которой мэрия в светлом будущем грозилась сделать полноценный парк. И неподалеку – бетонная площадка с рухнувшими столбами ограды, двумя ветхими строительными вагончиками и солидной кирпичной трансформаторной будкой, похожей на руины крепостной башни.
Ладно. Не всегда мы выбираем места. Где только не приходится встречаться Старьевщику с людьми, чтобы получить от них Предмет.
Необходимые пояснения. Если коротко, то Старьевщик – это я. Ищу разные, но всегда жизненно важные Предметы – именно так, с большой буквы. Тружусь в поте лица по заданию надгосударственной структуры «Фрактал», о целях которой не знаю почти ничего. Звучит абсурдно? Какие Предметы, какие надгосударственные структуры? Так вся моя жизнь – сплошной абсурд, непостижимый для обычного человека. Но человек я необычный. Я Старьевщик.
Насвистывая беззаботный мотивчик, я бодрым шагом направился по тропинке к лесополосе. Покрошив заранее припасенную булку уткам, вспарывающими своими лапами-ластами мутные воды Яузы, я огляделся.
Какая-то неестественная пустота вокруг. Ни одного человека. Тревожная пустота, черт возьми!
Хотя, грешу против истины. Разумная жизнь здесь теплится. Из-за кустов, подпрыгивая, выскочил рыжий кокер-спаниель, а следом неторопливо нарисовался его хозяин – сгорбленный пенсионер с тяжелой тростью.
Спаниель подбежал ко мне, жизнерадостный и энергичный. Деловито обнюхал мои ботинки. Потом внимательно посмотрел на меня. И опасливо потрусил в сторону, оглядываясь.
Так всегда. Не то, что собаки и кошки меня не любят. Но опасаются – это факт. Впрочем, как и люди при виде громилы с недобрым лицом. Но моя работа – общение, поэтому приходится тренировать сто видов улыбок и тысячу оттенков голоса на все случаи жизни, чтобы производить благоприятное впечатление. Только собаку улыбкой не обманешь.
Тот, кого я жду, в волне моего обаяния уж точно не нуждается. Это посредник. Он принесет мне Предмет. И тут же со специального мобильного устройства будет переведена на его счет сумма, сопоставимая с годовым бюджетом небольшого городка.
Деньги – тлен. Предмет – главное. Это такая базовая установка «Фрактала», у которого денег всегда было завались, а Предметов вечно не хватало.
Время приближалось. Пара велосипедистов пронеслась как бешенная по велодорожке. Возник и исчез собачник с огромным догом. А в моей голове стали молотить тревожные молоточки. Параноидальная часть моей натуры сигнализировала о каком-то непорядке.
Так, пять минут опоздания. «Уж полночь близится, а Германа все нет».
И вдруг как пузырь лопнул, открывая новую реальность и бросая меня в действие. Все, мир уже иной. В нем что-то сошлось и щелкнуло, складывая его в новую конструкцию. В нем появилась на сей момент одна из ключевых для меня фигур – посредник. Вон он, лениво тащится ко мне со стороны лесополосы. И теперь каждая секунда капает в моем сознании, приближая к цели.
Посредник был весь какой-то усредненный. Среднего телосложения, среднего возраста, со средним невыразительным лицом. В белой рубашечке с короткими рукавами и в больших немножко затемненных очках он чем-то походил на героев советских фильмов шестидесятых годов – эдакий банальный научно-технический персонал. И совсем не похож на прожженную акулу в темных водах подпольного антикварного рынка, каковым являлся в объективной реальности. Для отчетов и удобства я ему присвоил оперативный псевдоним Деляга.
