Глава 10
Несколькими часами ранее.
— Сколько времени?
— Время мыть пол.
— А по-моему время обеда.
— Сегодня у тебя его не будет.
— С какой такой радости?
— С такой же, с какой вчера на моей голове оказалось ведро с помоями.
Я запустила в Сиропчика половую тряпку.
Он увернулся:
— Ужина тоже не будет.
— Она тебя даже не задела, неженка ты долбаный!
— Точно не будет. — Пометка в блокноте.
Пол. Горы посуды. Кипы грязной одежды. Слои пыли. Общественный туалет. Чья-то блевотина в холле общежития. Перечислять дальше?..
Это были две самые мучительные, самые беспросветные и самые вонючие недели в моей жизни!
Моя комната стала моей камерой. Тайлер стал моим личным тюремным надзирателем. А вся обширная территория социально-управленческого сектора – местом для исправительных работ. А я… а я стала универсальным работником во всех хозяйственных сферах, ну или просто «уборщицей по вызову», – это Сиропчик меня вчера так назвал, за что и получил ведро кухонных помоев на голову. А ведь это могли быть и человеческие испражнения. Фу. Самой тошно.
Выполняла ли я все поручения Блейка, которые ровно в семь утра мне озвучивал Тайлер? М-м… вопрос риторический. Скорее я просто делала вид и тянула время, пока Его Величество Дакир уже как две недели улаживал вопрос по поводу моего испытательного, но лучше даже сказать, исправительного, срока. Мне было плевать, что там Сиропчик помечает в своём допотопном блокноте своим допотопным карандашиком. Кто для меня этот город, и кто для него я, что бы даже не являясь официальным жителем Креста, более того – даже не желая этого, выполнять всю вышеперечисленную работу?..
Я ведь не совсем ещё из ума выжила.
В век постапокалипсиса устраиваться чернорабочим без зарплаты и премиальных?.. По мне, так умереть и то приятней.
Так что мыть пол в маленьком кабинетике в каком-нибудь административном корпусе я могла и два и три часа…
Часы. У Тайлера были часы! Механические, на серебряном браслете.
— С какого трупа стащил? — без особого интереса поинтересовалась я, помешивая палкой снег, таявший в большом чугуне для стирки. Это был мой первый день отработки.
— С трупа твоей бабушки.
Я и бровью не повела:
— Да ты ещё и старомоден.
— Не понял?
Снисходительно вздохнув, ткнула в Сиропчика палкой:
— И не поймёшь. Присутствие Блейка плохо сказывается на работе твоего мозга. Часы кстати тоже отстой.
Часы были что надо! Но не стану ведь я поощрять его самолюбие.
Тайлер дико раздражал меня. Его самооценка была сверхзавышена, будто он вообще отсутствовал в момент, когда Земля разваливалась на части, и сейчас вёл себя так, словно без блата получил работу в администрации самого президента США.
Его до идиотизма самодовольная физиономия преследовала меня даже во снах.
Он выдавал мне указания (наказания Блейка) каждый день, четырнадцать часов в сутки! А это целых восемьсот сорок минут и, страшно представить, сколько секунд его присутствия в моей жизни! Я сходила из-за него с ума! У него не затыкался рот! При каждом удобном случае он норовил меня оскорбить, за что в ответ и прилетало, а он с ещё большим удовольствием лишал меня минут отдыха или еды.
Он садист! Ещё какой садист!
Что касается моего состояния, как физического, так и морального, то здесь дела обстоят не совсем хорошо. За две недели мой организм послушно добрался до уровня – «приемлемое состояние». Ушибленное колено практически не беспокоило, рана от пулевого давала о себе знать, но к этой боли я просто привыкла. А во всём остальном… ничего обнадёживающего.
Почему я осталась в Кресте? Почему не строю гениальных планов об угоне вертолёта и побеге? О побеге куда? О побеге к кому? Жизнь требует движения, а мне больше некуда двигаться. Способны ли вы понять меня?.. Смысл действительно пропал, и это не моя придумка. Его нет. Я даже всерьёз её больше не воспринимаю. Какая разница, если жизнь, всё равно что лотерея без выигрыша – из неё всё равно никто не выйдет живым.
Как сказал один немецкий учёный, один из тех, кого любил цитировать отец: «Жизнь – это карантин у входа в рай». В моём случае – в ад, но в остальном я полностью согласна.
Так что я просто плыву по течению.
Смиренно.
Ну, или почти. Характер ведь не изменишь за две недели. Да и надо мне это?..
Нет.
Вам интересно, что стало с Чейзом?.. Мне тоже.
Кира заглянула ко мне лишь единожды, и выражение её лица не говорило ничего хорошего, впрочем... моё лицо выглядело примерно также. Кажется, от уровня сомнительных подруг мы опустились к уровню, мягко говоря, – недолюбливающих друг друга.
Она обработала раны, включая ту, что осталась от зубов твари, выдала несколько упаковок бинта и пузырёк заживляющей мази, сообщила, что воспалений нет, а так же о том, что в дальнейшем раны мне придётся обрабатывать самой. У Киры нет времени мотаться по сектору Блейка, а если другой врач станет это делать, то след от зубов он точно игнорировать не станет.
Затем, по указанию Дакира, она взяла у меня несколько пробирок крови.
— Это ещё зачем?
— Дакир сказал, ты возражать не будешь. Вы вроде как договорились?..
Тестирования? Исследования? Противоядие от вируса тварей?.. Идея неплохая, правда, уверена, что провальная.
— И как часто ты собираешься её брать? — осведомилась я.
— Не часто. — На этом Кира собралась уходить.
И чёрт с ней с этой гордостью!
— Что с ним? — спросила я, глядя ей в спину.
Кира замерла перед самой дверью и нехотя обернулась.
И мне совсем не понравилось выражение её лица…
Так бывает, что мозг успевает обрабатывать информацию, которую сам себе внушил, ещё до того, как услышал ответ на вопрос. Вот и мой мозг уже нёсся в лаву всепоглощающего отчаянья, сбивая всё на своём пути.
— Что с ним? — повторила я.
Повторила ли?..
— Он умер? — мой голос дрожал, мозг вопил: «Да, Чейз умер! И чёрт уже с ним»!
— Нет, — ответила Кира, так тихо, что я сама не помню, как оказалась в шаге от неё.
— О, Боже, девочка, — Кира напряжённо сдвинула брови, — что с твоим лицом? Это точно ты?
— Что с ним? Он просунулся?
— Лучше бы не просыпался.
А дальше я не знала, что сказать. Я ничего не понимала.
— Чейз… он… В общем, я не знаю, что с ним стало. Он просто съехал с катушек. — Кира обречённо помотала головой. — Я говорила, что переливание крови это больная идея!
— Кто он? Он человек? Ты можешь уже ответить?!
Кира выдержала напряжённую паузу, и вряд ли специально растягивая время. Она просто не могла подобрать слова.
— Да, он… Не знаю. Анализ крови в норме. Тела вируса в ней отсутствуют. Твоя кровь смогла помочь организму с ними справиться. Чейз очнулся на четвертые сутки и… в общем, двое из моих лаборантов сейчас на больничных койках. Он озверел… Нам пришлось запереть его в изоляторе до тех пор, пока он не успокоился. — Взгляд Киры помрачнел ещё больше. — Он никогда таким не был. Парень просто двинулся. Он неуправляемый агрессор.
