Быстро темнело. До того безмятежное синее небо затянули зловещие серебристо-серые тучи, причудливыми формами клубящиеся на горизонте. Воздух стал густым и горячим, как свежесваренный сироп, с трудом проходя в лёгкие и выжимая из тела противный липкий пот.
Приближалась гроза.
Одинокий всадник, подгоняя усталого коня, спешил к далёкой полоске леса, темневшей на горизонте.
Тучи закрыли уже всё небо, тяжёлыми, свинцово-серыми, переполненными водой брюхами почти касаясь верхушек деревьев, когда всадник въехал под густые своды леса. Резкий порыв ветра качнул могучие верхушки, зашелестел густой листвой, с треском обламывая сухие веточки и швыряя их на голову ищущего укрытия путника. Тот придержал коня и осмотрелся, в поисках надёжного убежища от быстро приближавшейся бури.
Внезапно он заметил в просветах стволов какое-то сооружение. Пришпорив коня, поспешил вперёд, и через минуту выехал к ветхому полуразрушенному строению, очевидно, старой заброшенной таверне. Всадник направил коня во двор, обозначенный низкой, местами полностью разрушенной, почти скрытой под покрывшей её зеленью, каменной стеной, и обрушившимися полусгнившими воротами.
Внезапная вспышка молнии и последовавший за ней резкий оглушительный раскат грома заставили всадника вздрогнуть и испуганно взглянуть на зловеще-мрачное небо. На его лицо упала первая тяжёлая холодная капля.
Спрыгнув на землю, он завёл коня в почти целый каменный сарай. Расседлав, кинул скакуну охапку сухого пыльного сена, лежавшего в углу, и заботливо вытер пучком травы.
Снаружи донёсся ровный шелестящий гул. Оглянувшись, мужчина увидел сплошную стену воды, занавесившую вход. Покачав изумленно головой, выставил наружу деревянное ведро, которое обнаружил здесь же. Оно быстро наполнилось дождевой водой.
Напоив коня, мужчина присел на край рассохшихся яслей, и задумчиво уставился на стену из дождя. Выглядел он, как воин. Уже немолодой – от сорока до пятидесяти. Судя по одежде и оружию – не из удачливых. Узкое худощавое лицо, с резкими морщинами на щеках и у глаз, обрамляли длинные, давно не видевшие ножниц цирюльника, волосы, в которых уже пробивалась седина. Обнажённые мускулистые руки покрывали шрамы – следы былых сражений, и цветная татуировка – предмет гордости бывалых ветеранов.
Внезапно мужчина, до того сидевший расслабленно, и, казалось, дремавший, встрепенулся и выпрямился, к чему-то внимательно прислушиваясь.
Сквозь монотонный шум дождя пробился отдалённый топот, прерываемый глухими раскатами грома. Он приближался, становился отчётливей, и вот, сквозь мутную пелену дождя проступил неясный силуэт всадника, завернувшего во двор харчевни. Он торопливо спешился и почти бегом направился к тёмному отверстию сарая, ведя в поводу устало трусящего следом коня.
Войдя внутрь, незнакомец на мгновение остановился, привыкая к полумраку. С него ручьями бежала вода. Бедолага промок до нитки.
– Заходи, приятель, – добродушно произнёс воин. – Здесь места хватит для двоих.
– Проклятый дождь, – пробормотал новоприбывший и прошёл вглубь сарая. Судя по чистому приятному голосу, это был юноша.
Некоторое время он молча возился, рассёдлывая коня, вытирая его и давая корм. Затем показался в проходе, неся свои вещи. В левой руке он держал седельную сумку, а в правой изящный двухзарядный охотничий арбалет. Одет юноша был в лёгкий костюм странного покроя. Если бы не длинный илларийский меч, выглядывавший из-за плеча, его можно было принять за охотника. Впечатление усиливали две свисавшие с пояса кроличьи тушки и один мёртвый фрезан – лесная курочка.
– Мне повезло, я успел до дождя, – вновь заговорил воин. – Далеко едешь?
– В Илларию.
Говорил юноша по-илларийски, но со странным акцентом. Да и выглядел необычно, не как местный люд: широкие скулы, узкий подбородок, чистая смуглая кожа, небольшой рот с чётким рисунком губ, тонкий ровный нос с небольшой горбинкой, большие синие глаза, чуть приподнятые к вискам, опушенные длинными густыми ресницами, и ровные брови, слегка приподнятые над переносицей, что придавало лицу юноши немного удивлённый вид. Не по-мужски красивое лицо обрамляли густые тёмные волосы, мокрыми колечками спадавшие на уши и шею.
Несмотря на броскую вызывающую красоту, в чертах юноши неуловимо сквозило что-то варварское. Воин подумал, что в крови этого красавчика есть изрядная доля крови варваров из Южного Ледеберга, славившихся особенным типом внешности.
– Откуда едешь, если не секрет? – вновь поинтересовался воин.
– Из Ландии. Я ландиец, – уточнил он.
– Ага… – протянул воин.
Теперь стало понятно, почему в чертах юноши проглядывают варварские черты. Ландия – юное, полуварварское государство, гордо именующее себя королевством, расположенное у южных границ Таниба.
– А я иллариец, – сообщил воин. – Еду в Таормин. Слышал, там набирают воинов для охраны обозов, отправляющихся в Медаус.
– Да? – заинтересовался юноша. – Я не знал об этом…
– Ты наёмник?.. Или кто? – неуверенно спросил воин, так и не определивший, кто его новый знакомый: то ли воин, то ли охотник, то ли просто юный бездельник богатых родителей.
– Ну… Вообще-то меня готовили в телохранители… Но у меня нет никакого опыта, так что, думаю, с поисками службы могут возникнуть проблемы. Думаю, охрана обозов – неплохое начало… Пожалуй, я тоже поеду в Таормин.
Воин окинул юношу оценивающим взглядом:
– А сколько тебе лет, малыш?
– Какое это имеет значение? – мгновенно ощетинился юноша. Его глаза сузились и вспыхнули холодным огнём.
И воин с удивлением понял, что в этом юнце скрыта недюжинная сила воли, а за привлекательной внешностью прячется жёсткий характер. Он также понял, что недооценил мальчишку, что незнакомец из тех людей, с которыми лучше не ссориться.
– Да ты не обижайся, что назвал тебя «малышом», – примирительно произнёс он. – Просто я несколько… гм… старше тебя.
– Всё в порядке, дедуля, я не в обиде, – без тени улыбки парировал юнец, и воин облегчённо вздохнул. Всегда тяжело общаться с людьми, у которых отсутствует чувство юмора. А малыш этим, кажется, не страдал, хотя проявлял его несколько необычно. Впрочем, он весь необычный, если не сказать, странный.
– Думаю, эту ночь мы проведём вместе, поэтому давай познакомимся… – предложил воин. – Меня зовут Ремм, по прозвищу Лекарь. Это потому, что я неплохо разбираюсь в травах и могу лечить несложные раны.
– Алоис Дангерус, – представился юноша.
Ремм немного знал варварский язык, и перевёл фамилию юноши, как «опасный». Он подумал, что вполне возможно, юноша соответствует своему прозвищу, но вслух ничего не сказал.
Дождь немного поутих, хотя продолжал лить. Гроза откатилась дальше на восток, и раскаты грома едва слышались. Набросив на голову плащ, Ремм пробежал открытое пространство и вбежал под дырявый навес над порогом харчевни. Алоис, не спеша, прошествовал следом, так как промокнуть больше он уже не мог.
