Сначала было тяжело вставать в четыре утра. А потом привык.
Приехал сюда – сказали, что много наших, а в Москве слишком душно. Я согласился.
Вожу автобус. В центре много дорогих машин, не уступают, когда я выезжаю с остановки. Девушки ходят с голыми жопами, даже вместе со старшими. Не могу себе представить, чтобы Зарина или Малика, когда повзрослеют, шли со мной в таком виде.
Много злых людей. Когда ехал, выплеснул из стакана в окно, а потом меня вызвали в депо. Кто-то снял это на камеру и отправил в интернет. Меня лишили премии и сказали, что в следующий раз оштрафуют. А я не вижу в этом ничего. Выплеснул же на дорогу, а не на пассажиров.
Кондуктора в паре со мной зовут Мохамед. До него работал другой – тоже Мохамед. Тот Мохамед воровал, не давал пассажирам билеты или просил их оставлять билеты на окне, а потом передавал их новым пассажирам. А деньги оставлял себе. Его оштрафовали, но он не успокоился. Заказал в интернете несколько пачек поддельных билетов с будущими датами и тоже продавал пассажирам. Его уволили. Новый Мохамад не ворует, только в телефоне часто сидит и не подает сигнал, что люди выходят. А я, если мне не подать сигнал, лечу. У меня зарплата от количества рейсов зависит, как и у других. Так все гоняют, поэтому аварий много. Люди пропускают остановки, потом жалуются в депо. Иногда нас ругают, но чаще администрации все равно.
Но когда происходят аварии, тогда сильно попадает. Со мной в общежитии общается Сулейман. Он раньше водителем был, а потом у него в автобусе бабка упала. Он просто резко затормозил. Его сняли с рейсов, а он через неделю устроился в другое АТП и снова попал в аварию. Ударился в зад. Я его пониманию. Водители здесь дикие, наглые. А пассажиры еще хуже. Кричат, лезут, не выпускают выходящих. Сулейман рассказывал, как он издевался над пассажирами. Но не над стариками. Какой-нибудь модник с крашеной башкой идет к автобусу, и он тут же двери закрывает и начинает медленно отъезжать. Модник ускоряется, бежит, и тут Сулейман тормозит. Модник к дверям, а Сулейман не открывает и уезжает!
Сейчас Сулейман кондуктором работает. Говорит, что кондуктором удобнее. Водителем сложнее, зарплата чуть больше, но поясница и жопа болят, а кондуктором можно смотреть кино по телефону, звонить родственникам. Только утром и в обед народу набивается. Но выручки в это время много. А еще он с напарником по телефону переговаривается, поэтому все время в наушниках ходит.
Сулейман говорит, что вечером, когда пассажиров почти нет, знакомится с девушками, которые едут одни. Говорит, что все они глупые и слишком мнят о себе. Он познакомился с одной. Дала ему номер, а на сообщения не отвечала. Сулейман отомстил и написал ее номер у нас в общежитии на первом этаже на стенке. Подписал: «отдых». Теперь все звонят. Он потом еще ей написал про это, и она первый раз ему ответила: «уебок».
Я не понимаю, зачем он знакомится, у него же невеста есть, она его ждет. Сулейман уехал на заработки, чтобы на свадьбу и первое время после накопить, и уже больше года тут.
Еще иногда ходит к проституткам. Говорит, что на некоторых бы даже женился, уж очень красивые. Но никогда до этого не опустится, потому что грязные. Сказал, очень сильно возбуждается от них и быстро заканчивает. А эти над ним посмеиваются. Он говорит, все потому что редко секс бывает, да и девушки уж очень красивые.
Я спрашивал, сколько он отправляет невесте, а Сулейман ответил, что только немного отправляет, чтобы она себе подарки покупала, а остальное копит. Пока его невесту содержат родители. Волнуется, что ее другой сманит. А чего волноваться, если она тебя любит? А если волнуешься, езжай обратно.
У нас один русский вообще на маршруте узнал, что ему жена изменяет. Его какой-то джип не пропустил на остановке, так он того подрезал, а этот на джипе за ним. В итоге обогнал автобус, ехал перед ним тихо, потом резко остановился, и водитель из джипа выбежал с телефоном и этого русского снимает. А наш у него телефон выхватил, хотел удалить видео, смотрит, а в телефоне фотки его голой жены.
В остальном все так же. После того как в общаге парня по пьяни зарезали, разве что стало меньше разборок. Теперь глушат водку по комнатам, а того киргиза вроде как уже посадили. Двое ходили на суд, говорят, он поправился, улыбался даже.
Очень скучаю по Зарине, Малике, Ясмине. Как у нее дела? Дети без меня не слишком шумят, не беспокоят мать? Скучаю по тебе, брат. Пиши.
Казалось, скрип дивана заполнил пространство не только зала, но и всей квартиры. Олег снова посмотрел на дверь, убедившись, что она закрыта и никто не стоит возле нее.
Потом он взглянул на жену. Свет уличных фонарей, проникавший в комнату, набрасывал на ее лицо узоры от шторы, и Олег воображал, будто у жены появились татуировки.
Они лежали в зале на диване. Спустя пару минут из соседней комнаты до Олега стали доходить уже знакомые голоса, превратившие их секс в производственный процесс. Ну или в скучный футбольный матч, на котором было так тихо, что игроки слышали разговоры зрителей.
– Здравствуйте, и снова здравствуйте! – Олег различил тихий детский голос. – Мы за старое и никак не угомонимся! Мы наяриваем, как только наступает ночь!
– Наступает ночь, просыпается мафия, – раздался второй голос – тоже детский. – Мафия просыпается, все снимает и ничего не надевает.
– Не надевает, не надевает! – задорно, но с раздражением произносил первый. – Такими темпами мы действительно разрастемся до мафии. Связанные одной кровью. И долгами, Олег!
Олег снова посмотрел на дверь, ведущую из зала в соседнюю комнату. Жена ухватила его за шею и поцеловала.
– Не останавливайся, – сказала она.
Олег сполз по дивану чуть пониже.
– Долгами, ну и кровью, само собой, – снова звучал голос первого. – Ты, Олег, молодец, вылечился, а она? Ты знаешь, что у нее? Сколько раз ты ее просил сдать кровь, и что? Ей некогда, у нее работа, потом у нее сессия. А ты веришь ей, Олег!
– Верит-верит, – появился новый спикер: его голос был похож на детский, но звучал слишком строго для ребенка. – Наверное, поэтому все время подбегает к ее телефону, как только она его оставит. Надеется, что успеет до блокировки – пока экран не погаснет.
Олегу показалось, что все трое засмеялись.
– Связанные одной кровью и долгами. Так вместе пойдем грабить банк. – Олег узнал голос того, кто всегда говорил первым. – Нас, судя по всему, со временем будет много. Ограбим банк или магазинчик какой, а потом еще один. С твоими аппетитами, Олег, – и это во всех смыслах можешь понимать – мы долго не остановимся. И даже если кого-нибудь из нас подстрелят во время ограбления – не беда! Олег еще заделает, ноль проблем!
