Глава 1. В зале есть врач?
Моим спасением стало кафе. Заходя внутрь, я почувствовал холодный ветер от вентилятора, висевших на потолке. Не думал, что майская жара будет такой беспощадной: подмышки вспотели, одежда промокла насквозь, на меня напала жажда. Я из вежливости махнул незнакомой официантке и хотел умыться в уборной, но один из водителей фур толкнул меня плечом, наскоро извинился и вышел на улицу, судорожно доставая зажигалку. Запах табака раздражал ещё со школьных времён. Со свежим лицом я сел за любимый столик у окна: оттуда виднелась неоновая вывеска "Road 66"; она не раз выручала меня холодными вечерами, когда нужно было готовиться к экзаменам. За барной стойкой крутились официанты: днём они наливали кофе работягам, а ночью – обслуживали подростков. Лёгкий блюз по радио, запых дешёвых, но вкусных бургеров, солнечный луч, бьющий в глаза и красно-белый интерьер – кафе моментально стало моим любимым, кажется, со времён переезда в Харбортаун. Переехать в Калифорнию было непросто, но лучше так, чем слушать бесконечные уговоры родителей о “перспективах, которые даёт профессия хирурга”. Как будто они знали о том, что такое “перспективы”. Казалось бы, ну что интересного в небольшом городке? Особенно, в сравнени с Лос-Анджелесом! Дешёвая аренда, лучший медицинский колледж и возможности карьерного роста для хирурга. Почти год прошёл, а я до сих пор здесь жил. Что-то было в этом городе, что-то особенное.
Положив зелёный бомбер на диван, я попытался стереть небольшое пятно с темно-коричневых брюк. Бесполезно. Мне всегда было интересно наблюдать за прохожими из окна: красивые автомобили рассекали воздух, семьи гуляли в парках, полицейские патрулировали улицы. Типичная американская бытовуха, которая могла погрузить в сон. Сквозняк приятно обдувал шею и колыхал локон рыжих волос. В десять часов утра людей было очень мало, в основном – рабочие или прогульщики, как я. Из больших дверей с круглыми стеклянными окнами вышла давняя подруга с прозрачным кофейником в руках, одарив сразу трёх людей своей широкой улыбкой. Она наконец обратила на меня внимание, но только собрав все счета со столиков, она подошла ко мне и ласково положила руку на плечо.
– Доброе утро, Джимми. Тебе как обычно?
Брюнетка с завитыми волосами в белом платье. На ней были бежевые туфли, на запястье висели потрёпанные часы, которые ей никогда не шли, а за ухом виднелась красная ручка. Она была главной красавицей ресторана, очаровывающая мужчин и вызывающая зависть у женщин.
– Кларис… – я снова забыл её фамилию. Было стыдно
– Монро. Легко запомнить же!
– Монро, точно! Мне кофе с шариком мороженного и кусок яблочного пирога.
– Так и запишу, молочный коктейль. – Тяжело было не согласиться: она увидела пятна пота.
– Ну раз ты настаиваешь… А Шоколадный есть?
– Так…– она задумалась. – Есть клубничный, банановый и ванильный.
– Эх, давай ванильный.
– Поняла, рыжик. Подожди десять минут.
Она шлёпнула меня блокнотом по плечу и побежала на кухню, стуча каблуками. В ожидании заказа я периодически поглядывал в окно. Напротив кафе стояло три дома: большая прачечная мамы Тиф, частный банк и супермаркет. Приглядевшись, я застал забавную картину: все три двери одновременно открылись, на улицу вышли трое мужчин, и у каждого было что-то в руках: бумажный пакет с продуктами, кожаный портфель и корзина с бельём. Все трое были одеты одинаково: джинсы, серый пиджак, чёрные туфли и сигарета за ухом. Ребят будто клонировали, и каждый снялся в рекламе. Дома по радио, всё чаще слышал про некую “эпоху потребления”. И глядя на мужчин с одинаковыми причёсками, одеждой и даже машиной, тяжело было не согласиться с тем, что американское общество будто выращивают в пробирке. И много таких “из пробирки рождённых” по всему миру? Лишний рад обрадовался тому, что не выбрал работу в офисе.
– Вот твой заказ. – Сперва Кларис поставила яблочный пирог с золотистой корочкой, который я ел дважды в неделю. Молочный коктейль оказался не таким уж плохим.
– Спасибо, малыш.
– Поаккуратнее с языком! – она улыбнулась.
– Я же просто сказал комплимент.
– Комплиметы мой карман не набьют. Слова, слова, слова… – она села рядом со мной, когда убедилась, что владелец на кухне.
– А что не так? Тебе неприятно? Разве у тебя не заряжается настроение от моих слов.
Кларис рассмеялась.
– Дорогой, ты такой наивный, что хочется за щёки потрепать.
– Есть немного. Ну хорошо, а что тогда тебе поможет?
– Ты уже заплатил за коктейль, но можешь оставить чаевые…
Я пошарил по карманам для вида, хотя уже знал, как парировать её нападки.
– Кларис, нельзя быть такой меркантильной. В жизни столько радостей! Прогулки по набережной, встречи с друзьями, отдых на природе. Всё упускаешь из-за работы, глупая…
– Возьму выходной, если захочу.
– Отдыхать одной – скучно. Ты попробуй найти компанию. – я поднял голос, чтобы дошёл намёк.
– Это ещё зачем, Джимми? – она поправила волосы и слегка коснулась меня ногой.
– Как зачем? Человек человеку брат, это я тебе как медик говорю.
– Ты на практике, за которую не платят. Тоже мне, медик! – рассмеялась Кларис.
– И всё же. К тому же, всегда узнаешь что-то новое, когда гуляешь с кем-то, и это по мимо выроботки сератонина, дофамина и акситоцина.
– Это ещё что такое?
– Простыми словами, от встречи ты получаешь радость и счастье.
Она улыбнулась и отвела глаза в сторону.
– Ох, Джимми, Джимми…
– Не веришь?
– Неа!
– Тогда завтра же с тобой идём на свидание.
– Думаешь, я брошу работу ради…
– Здесь есть человек по имени «Джеймс Питерсон»?
Голос человека, одетого в голубую униформу с кожаной сумкой через плечо, донёсся до края заведения. Я неохотно поднял руку и продолжил уплетать пирог, пока седой почтальон подходил к моему столику.
– Вам письмо.
– А как вы узнали, что я здесь?
– Соседка сказала, что вас можно найти здесь.
– Спасибо, миссис Хэмишман… – пробормотал я.
– Какой самоотверженный почтальон – прошептала Кларис.
– Знаете, что? – я протянул купюру в десять долларов. – Возьмите. Вы заслужили.
– Спасибо больше, сэр. – он поправил кепку на голове, и протянул письмо, но в последний момент остановился. – Совсем забыл. У вас есть какой-нибудь документ, подтверждающий вашу личность?
Я достал свои фальшивые права, которые сделали сокурсники за бутылку хорошего бурбона двадцатилетней выдержки. Я доел пирог, почтальон вернул права и передал письмо. Лишь бы не мистер Янковски… Арендодатель очень не любил, когда я задерживал оплату, а на бесконечные письма отвечать не хотелось. Но отправитель был другой: «Университет по изучению медицинских наук имени Франциска Седьмого». Полное название заведения, где я учился. Когда он собрался уходить, он резко схватился за сердце и упал. Он начал корчиться и задыхаться.
