Истории, сочиненные авторами этого сборника, занимают, пожалуй, особое место в культуре человеческого рода. Да и возникли они задолго даже до появления первых механических созданий, волею случая названных Йозефом Чапеком, братом великого фантаста, «роботами». Фактически, история их появления стара как мир, уходя корнями в протообщества каменного века, она выражает начавшее устанавливаться в те времена расслоение социума на вассалов и сюзеренов и как бы подводит первые его итоги. С зарождением античности, появлением первых, полностью подчиненных воли хозяина, людей, проблематика эта неизбежно проникает и в культуру обществ того времени. Но не всегда отображается привычным для нас способом: чаще всего, истории, связанные со служением человеку, переносят героев басен и легенд в неведомые края и непостижимые общины, далеко не всегда человеческих созданий. Первопричина этого понятна, человеку не всегда интересно слушать про хорошо известное, а вот байки про непостижимое, про далекие земли, про неведомые страны и варварские обычаи – о, их послушать и сейчас собираются огромные толпы поклонников. Что там говорить, достаточно взглянуть на тиражи романов в жанре фэнтези, особенно, электронных книг – сочинения Мартина, Тертлдава или мэтра Толкина и Дансейни и по сю пору расходятся как горячие пирожки. Даже «Остров сокровищ» и «Одиссея капитана Блада» и не находят своих читателей, хотя сколько им уже стукнуло.
Неудивительно, что к историям про заморские страны и чудной тамошний народ бояны и сказители примешивают изрядную долю знакомых законов общества, но гиперболизированных, метаморфированных и не только для красного словца. Куда больше – для выражения собственного мнения, ежели оно дозволялось легендарному рассказчику. Как тут не вспомнить Аристофана, повествовавшего о визитах богов к обнаглевшему афинянину, показавшему туповатым олимпийцам, кто в Элладе хозяин. Как не найти немало общего в легендах о поисках золотого руна в далекой Колхиде с грабительскими набегами в самой Греции того времени.
Но вернемся к нашей истории. Все сказания подобного рода можно разделить на две неравные части: легенды, повествующие о проблеме творца и мифы о слугах или рабах, смирившихся или нет, со своей долей. К первой, наименее представительной, можно отнести самое известное предание – миф о Прометее. Почему-то история сотворения человека по-эллински напрочь выпала из культурного наследия современной русской культуры, хотя она очень интересна. Мало, кто помнит ныне, что не олимпийцами был создан и наполнена живностью планета, а титанами. До появления людского рода немало богов и иных существ перебывало во главе мироздания, все началось еще со Скотоса или Мрака, продолжилось Хаосом, утвердилось в Уране. Так вот, детьми последнего от брака с землей-Геей и стали титаны, которым еще только предстояло схлестнуться в отчаянной битве с новым поколением нерожденных богов, захвативших власть после титаномахии и утвердившим центр силы и славы божьей на новом месте – горе Олимп, столь хорошо известной ныне. Волею судеб, титанам была дарована возможность наполнить созданный Ураном и Геей мир. За это благородное дело взялись два брата: Прометей и Эпиметей. И поскольку последний был глуповат, он занялся всеми зверями и птицами, израсходовав на них всю полученную от Урана волю к жизни, а на долю старшего выпало создание человеков. А раз способность к выживанию у людей оказалась слаба, Прометей похитил для них священный огонь. Что же с великим титаном стало после – это мы очень хорошо помним.
В отличие от нас, Мэри Шелли, создавшая бесподобного «Франкенштейна, или Современного Прометея» имела в виду, конечно, первую часть мифа, выведя в своем романе творца, уподобленного величием старшему титану, но умом оказавшемуся подобным его младшему брату. На этом и была основана несравненная игра сюжета ее книги.
А мы вновь обратимся к мифу о похищении огня, но подойдем к нему с другой стороны. Кто-то может, вспомнит, что священный огонь Олимпа, гревший душу владетелей земли – олимпийцев, защищало хитроумное создание: механический человекоподобный монстр, созданный Гефестом. Обманув это чудовище, Прометей и похитил огонь, спрятав его в полой трубке тростника. Можно сказать, в этом мифе мы имеем описание первого робота, пусть и созданного богом для своих собратьев.
И если первую часть проблемы историй о расслоении общества ваш покорный составитель уже имел честь осветить, собрав множество интересных историй в сборнике «Творцы и боги», то до второй части, о слугах, руки дошли только сейчас. Но пока остановимся на проблеме творца.
За последние века ее очень хорошо осветили самые разные авторы, писавшие в самых различных жанрах, языках, культурах. Новое время, оно такое, решительно пересмотрев прежние догмы и уложения, позволило многим сочинителям, прежде всего, философам, посмотреть на мир под совершенно другим, непривычным даже их современникам, углом. Неудивительно, что ныне мы имеем новый пласт философских суждений. А ведь все когда-то началось с Маркса и его «подвергай все сомнению».
Чаще всего авторы оценивают творца не как богоподобную личность, которой все по плечу, но как мятущегося человека, пытающегося создать нечто большее, чем в состоянии постичь разум, неудивительно, что новые и новые творения суммированного Виктора Франкенштейна продолжают тревожить покой окрест себя поисками самости и создателя. А творцы их, в непередаваемом страхе от содеянного, бегут самой мысли о всякого рода контактах с созданиями.
Хуже, если встречают с распростертыми объятиями, вдавливая в прокрустово ложе своих страхов и комплексов, а ведь и такое случается, и последствия этого обстоятельно и подробно описаны авторами сборника. Франкенштейны, они всегда разные, но всегда по-человечьи слабые и даже обладая великим умом, часто беспомощные в возможности адекватно оценить свои силы и устремить их в благожелательное русло. А бывает, все титанические усилия направлены не на благие дела, а на куда более приземленные, попроще и поплоше, для собственного удовольствия, для удовлетворения тех низменных потребностей, о которых другим лучше и не рассказывать. То неудивительно, ведь, первые полноценные андроиды в нашем мире появились именно для удовлетворения тех запросов, что человек не может или не хочет, или боится получить от себе подобных. Именно секс-куклами наполнилась, прежде всего остального, индустрия робототехники, а уже потом начала создавать экземпляры, способные выполнять более рациональные и осмысленные желания и устремления. Но и те чисто утилитарные и достаточно простые, которые всякий человек, при заботе о собственном здоровье, вполне способен исполнять сам: речь, конечно, идет, о роботах, предназначенных для автоматической уборки, глажки, стирки и тому подобных вполне приземленных, домашних обязанностях. Пока еще слабый современный искусственный интеллект машин, конечно, не способен осознать всю иронию собственного существования, но в будущем, безусловно, оценит и не факт, что с юмором. Творцы исключительно из лени или тщеславия, а то и по прихоти создают усложняющиеся с каждым годом механизмы, осознай они свою самость, как бы оценили свое место в утилитарном обществе обожествленных их программами человеков? Где-то между чайником и пылесосом оно располагается, без всякого изменения, что в планах давно забытого прошлого, что в наметках современных футурологов. И тем более, странно, что люди, подсознательно желая видеть среди своих механических слуг сплошь Платонов с формами Софи Лорен, никак не могут согласится выделить им хоть намек на те права и свободы, которыми обладают. Больше того, боятся даже мысли о подобном у механических существ, по их мнению, искусственный разум этих созданий будет всемерно служить и подчиняться во благо создателей и благодетелей, а Три закона робототехники не позволят роботам восстать, особенно, когда те осознают тщету попыток договориться или слабость и беспомощность человеков перед лицом поистине всемогущих машин – о которых так много и часто пишут и снимают фильмы.
