Глава 1 – Пятьдесят фунтов
…Крови натекло целое озеро, никогда прежде воочию Агнесса столько не видела. Только сейчас она отчетливо уловила искусно скрытый за сильными ароматами заказанных блюд характерный запах мокрого железа.
Девушка не могла заставить себя пошевелиться, загипнотизированная видом обмякшего тела и крови, залившей диван и пол. Только сейчас она поняла, что если бы сделала ещё хоть полшага вперёд – обязательно наступила бы в густую, тёмно-бордовую лужу.
«Оу, это интересно. Я не почувствовал, когда его убили, да и душа мимо прошла, стало быть – кому другому обещана», – в голосе Мельхиора прорезалось любопытство.
***
(семью часами ранее)
***
Запах только что отмытого навощенного пола, свежих опилок и отполированного дерева радовал обоняние Агнессы. Точно так же, как блеск чистых бокалов и рядов почти полных бутылок – радовал взгляд. Вычищенный до возможных пределов, с ровно расставленными столами и гостеприимно отставленными стульями, паб готовился принять посетителей. Однако до открытия оставался ещё целый час, так что Агнесса решила навести остаточный лоск.
Заправив за ухо выбившуюся из аккуратного пучка тёмную прядь, она прихватила перьевую метёлку и, мурлыча под нос, пошла вдоль помещения, смахивая налипшую пыль и кусочки опилок с латунных плевательниц. Заодно подправила расположение стульев, которые стояли «не так».
– Боже, Кукла, ты для кого стараешься? – с некоторой ленцой протянула вторая официантка смены – Пенни. Белокурая красавица подчёркнуто лениво стояла у стойки, облокотившись на неё мягкой рукой, но Агнесса чувствовала затылком бдительный сверлящий взгляд голубых глаз.
– Для гостей, конечно же, – дружелюбно отозвалась она, не прекращая своего занятия.
Девушка и не думала обижаться на прозвище, напротив, воспринимала как комплимент – сходство с куклами, которые делали Ши, было лестным. Большеглазые и яркие, чрезвычайно изящные и выполненные не то из фарфора, не то из нежной глины, они были необычайно дорогим и редким явлением в Нижнем Лондоне. Но около года назад к ним в паб заглянул пропустить стаканчик некий перекупщик, хвастающийся столь ценным приобретением, и девушки тогда смогли вволю налюбоваться. Чернокосая и сероглазая, невероятно изящная, кукла действительно чем-то неуловимо напоминала саму Агнессу, в том числе и чертами миниатюрного личика. Это, как ни странно, заметила именно Пенни, а перекупщик подтвердил, чем немало смутил Агнессу. Вот с того времени и повелось, что, когда Пенелопа пребывала в благодушном настроении, она называла свою «соперницу» именно так.
– Ты совсем уже, – повертела Пенни пальцем у виска, схватив полотенце и нервозно принявшись натирать блестящую поверхность барной стойки. – Они ж загаживают всё через пять минут, как припираются!
– Но когда приходят – здесь чисто и опрятно, и им это нравится. Тебе ведь тоже приятнее поужинать или провести вечер в месте, где нет недельных следов копоти на лампах, рукава не липнут к столешнице, а от входа не сшибает с ног вонью рвоты и прокисшего пива.
Пенни открыла было рот, но, поразмыслив, молча закрыла, осознавая, что дальнейший спор нельзя будет трактовать в её пользу. Агнесса мысленно тяжело вздохнула, понимая, что подобная сдержанность лишь послужит ещё одним камушком к возведённой стене этой односторонней вражды.
«Выпусти меня… выпусти!!! Я вырву ей ноги, разорву на тысячи мельчайших клочков, её гнилая кровь оросит эту проклятую землю!!! – голос заполнил сознание девушки, частично перекрыв все звуки снаружи. Перед ее глазами встали ужасающие картины всех кар, что падут на голову несчастной официантки, стоит Агнессе согласиться. – Я брошу ее вырванный язык к твоим ногам, я окрашу небо в цвет ее крови, я затоплю этот паршивый город, что родит таких нечестивиц, жижей из их кишок! Я возведу тебя на трон из черепов всех тех, кто смеет косо смотреть на тебя, и заставлю всех прочих пресмыкаться в грязи!»
Голос принадлежал Мельхиору, демону того толка, что люди используют для защиты, привязывая контрактом или насильно заточая во всяческих побрякушках. Сам Мельхиор предпочитал называть себя демоном разрушения, битвы и резни, и еще десятком разных титулов, но очень трудно разрушать, когда ты скован много поколений назад договором, нарушить который не в силах, а твоя нынешняя хозяйка начисто отказывается давать тебе волю и даже признать твое служение.
«Уймись, пожалуйста, Мельхиор. Не выпущу, и ты прекрасно это знаешь…» – ровно таким же тоном, каким она говорила с официанткой, Агнесса отвечала и демону, нисколько не впечатлившись увиденными образами казней. Впрочем, когда подобного рода «картинки» ты наблюдаешь регулярно с одиннадцати лет, поневоле привыкаешь их игнорировать. Напевать песенку она не прекращала ни на секунду, зная, что это отвлекает Мельхиора.
«Но эта дрянь, эта мразь смеет на тебя смотреть! Да ещё и как смотреть – она явно желает тебе зла!» – не унимался демон. Безусловно, он был никчёмным эмпатом, но вот Агнесса прекрасно распознавала даже малейшие эмоции, и он этим нагло пользовался. Впрочем, также в этом ему способствовал многотысячелетний опыт существования.
«Она ничего мне не сделает. Ей грустно и трудно, она нервничает и просто завидует, что мне дают больше чаевых. Это же так просто…» – девушка еле заметно улыбнулась, взбегая по лестнице на второй ярус и убеждаясь, что здесь всё также в порядке.
Мимолётный взгляд, брошенный на левую руку, подтвердил её опасения – кольцо на безымянном пальце, а, точнее, массивный чёрный камень с золотыми искрами, обрамленный не слишком вычурной для такого крупного самоцвета серебряной оправой, выглядел совершенно обычно. Никакого хаотичного мерцания, гипнотического вращения этих самых искр, или чего-то подобного. Мельхиор, бывший обитателем и, одновременно, пленником данного артефакта, обиделся. Печально, но, к своему стыду, Агнесса испытала некоторое облегчение, когда голос демона покинул её разум.
Внизу звякнул дверной колокольчик, оповещая о прибытии посетителя, но, когда девушка, подойдя к перильцам, глянула вниз – увидела лысеющую голову хозяина паба, что с неизменным ворчанием скрывался уже в подсобке за стойкой. Забавно, и почему это он нынче с парадного решил зайти? Опять не в духе…
Кротко вздохнув, она вернулась в основной зал, чтобы хозяин не решил, что одна из официанток прогуливает смену – разбираться в ситуации он не любил, сразу предпочитал лишить премии или чаевых, а этого Агнесса допускать никак не могла.
Вот уже больше двух лет она старательно и кропотливо копила, не гнушаясь, фактически, никакой подобающей подработки, а с начала работы в пабе – и вовсе умудрилась договориться с хозяином, что во время субботних вечеров, когда Агнесса пела и развлекала толпу яркими выступлениями, она будет забирать себе не менее шестидесяти процентов заработанного. И всё – ради поступления в Бирмингемский магический университет. Строго говоря, копила она не совсем на учёбу, а, банально, на проезд – билет только в одну сторону стоил тридцать фунтов стерлингов, что, при зарплате официантки один фунт в неделю, было не такой уж и простой задачей. А ведь нужно было ещё кормить семью, покупать одежду…
