– У любой истории есть начало, но к сожалению у этой я не знаю…
Ночь. В домах гаснут окна одно за другим. Фонари вдоль дороги освещают округу. Несмотря на ветер, на улице для камчатского лета непривычно тепло. По тротуару покачивающейся походкой, перешагивая разбросанный мусор и ямы в асфальте, шагает молодой человек. Болтающаяся на плече небольшая чёрная сумка, бьёт по бедру с каждым шагом. Где-то раздался лай собаки. Оглянувшись, молодой человек посмотрел на силуэты домов. Никого. Парень поднял воротник кожаной куртки и двинулся дальше по безлюдной дороге.
– Начитаешься новостей… пропал ребёнок, другой… найден мёртвым… и это для нашего-то города, – резкий порыв ветра слился с быстро проехавшей мимо машиной. – А потом боишься ходить по улицам ночью, – молодой человек вновь оглянулся, – ну и сыкун же ты Андрей, – ухмыльнувшись, парень продолжил путь.
Дойдя до перехода, Андрей остановился. Замигавший на другой стороне светофор сменил изображение на стоящего красного человечка. На табло стали отсчитываться секунды, шестьдесят… пятьдесят девять. Раскрыв сумку, Андрей достал из неё плеер, перевязанный розовой ленточкой. Нажав на кнопку с красной точкой, молодой человек на мгновение задумался. – Прости, не умею я поздравлять… с днём рождения братик! – прокричав на пустой улице, Андрей рассмеялся. – Пускай этот плеер напоминает обо мне, когда ты будешь вдалеке от дома, – на светофоре загорелся идущий зелёный человечек. Опомнившись, Андрей последовал примеру электронной фигурки и шагнул на переход. – Не сломай его, как сломал многое в своей жизни. Прости за ленточку, другого цвета я не нашёл. И это… люблю тебя – придурок. Отжав кнопку записи, Андрей зажмурился от яркой вспышки. Резкий визг тормозов. Удар. Кровь по мостовой.
***
Светлая комната. Бежевые стены. Вдоль стены стоит внушительных размеров комод. На стене портреты неизвестных личностей в красивых рамках. В углу возле единственного окна виден столик, в его центре дымится кружка со свежим кофе. На комоде стоят часы, секундная стрелка неумолимо мчится к концу сеанса, будто отмеряет последние мгновения жизни.
– Алексей расскажи, что сегодня произошло на уроке английского? – сказала женщина, одетая в строгий серый костюм. Сидя за массивным столом в удобном чёрном кресле, она периодически поглядывала на часы.
– Занимался, – пожав плечами, восемнадцати летний парень провёл рукой по коротко стриженным тёмно-русым волосам.
– Не лги, учитель жаловался на тебя, что ты слушал музыку на уроке…
– Я слушал музыку на английском, на уроке английского… – не дожидаясь ответной реакции, Алексей продолжил, – самостоятельное изучение по индивидуальной программе.
– Тебе сейчас тяжело, ещё не прошло месяца после смерти брата. Я понимаю, что такими поступками ты привлекаешь к себе внимание, но я не смогу долго убеждать учителей и директора, дать тебе ещё время, чтобы ты смирился с утратой. Тебя отчислят, если ты продолжишь выкидывать подобные выходки. Этого ты добиваешься? Отчисления? – сложив на груди руки, женщина придала взгляду суровость, – я говорила с твоей мамой, она сильно переживает за тебя. Когда вы в последний раз общались?
– Не помню, – опустив руку к стоящей у ноги сумки, Алексей будто убедился, что она на месте, – разве это важно?
– Важно. Ты постоянно в наушниках, твоя мама не знает, о чём ты думаешь, она хочет тебе помочь, поэтому обратилась ко мне.
– Я думаю зря…
– Давай договоримся. Ты сдашь плеер до сдачи экзаменов, а после я верну его тебе, – протянув руку, женщина казалась уверенной.
– Нет! Его подарил мне брат. Никто не смеет его трогать! – схватив сумку, Алексей был готов сбежать.
– Хорошо, – вернувшись в исходное положение, женщина вздохнула, – плеер останется у тебя, но ты начнёшь разговаривать с мамой… хотя бы начни отвечать на её бытовые вопросы. Договорились?
– Я постараюсь…
– Ты с кем-нибудь наладил общение в классе? – взглянув на наручные часы, женщина сделала в блокноте запись.
– Да, его зовут Миша.
– Хорошо, можешь вернуться на занятия.
***
Просторный кабинет. Два больших окна пропускали поток света, который отражался бликами на окрашенных в зелёный цвет стенах. В три ряда стоят местами исписанные бежевые парты и такие же стулья. Параллельно окнам у стены стоят два шкафа, поновее чем парты. На их полках расставлены какие-то подделки начальных классов. На шкафах стоят несколько горшков с чахлыми цветами, которые постоянно заливают.
– Лёша входи, не стой в проходе. Мы сейчас как раз обсуждаем нашу сегодняшнюю поездку в галерею, – произнесла стоящая возле доски учительница.
Заняв своё место, Алексей достал из сумки плеер и положил его возле учебника. Пододвинувшийся к Алексею одноклассник, тихо прошептал, – однажды твоя покойная группа доведёт тебя до кабинета директора.
– Всё нормально Миха. Я больше не буду их слушать на уроках, – убедившись, что ответ устроил друга, Алексей широко зевнул, – разбудишь, как они закончат, – включив на плеере запись, Лёша положил голову на руки.
– Думаешь, пропустишь что-то важное? – указав на идущую в плеере запись, Миша улыбнулся.
Пожав в ответ плечами, Алексей закрыл глаза.
– Миша отсядь от Алексея. Лёша не спать. Да, Света, выезжаем в три. Марина оплату за поездку сдаём сейчас. Завтра заставлю писать сочинение об увиденных экспонатах на выставке. Нет, Вова, туалет к ним не относится…
***
Сидя в обшарпанном автобусе с грязной обивкой, Алексей надел наушники и уставился в окно. Он не хотел слушать музыку, просто создал видимость отстранённости и недоступности для окружающих. Слушая вопли одноклассников, что усаживались на свободные места в автобусе, Алексей закрыл глаза. На раздавшийся из наушников треск, он не сразу обратил внимание.
«Approach the image filled with fear», – из наушников раздался голос, похожий на крик или скрежет, – «As the image grows so clear. Future now takes full control. Theonewhosepastisnowbehold», – несколько монотонный крик взбудоражил Алексея. Слова повторялись вновь и вновь, будто требуя повиновения от слушателя. «Bodies fall onto the ground, blood flies through the air. Shredded victims lie in pain».
Достав из сумки ручку и блокнот, Алексей принялся записывать услышанное. Стоило Алексею поставить точку, как голос оборвался, будто ничего и не было.
«Чей-то там образ близко», – напрягая память, стал переводить первое предложение Алексей.
– С каких пор ты стал учить уроки? – упав на свободное место возле Алексея, Миша выхватил блокнот из рук одноклассника. – Страшный образ приближается. Образ вырастает так ясно. Теперь будущее захватывает полный контроль. Над теми, чьё прошлое, ты сейчас видишь. Тела падают на землю, кровь летит по воздуху. Раздробленные жертвы лежат страдая
