Сегодня он меня удивил. Пошел погулять, как обычно, долго не возвращался. Не выходя из дома, я начал его звать домой. Он не реагировал. Пришлось выйти его искать. Бывают у него конфузы, когда он домой не возвращается, пока не поможешь. Но сегодня… Сидит он на мокром снегу и явно караулит. А сидит возле настежь открытой калитки. Дело в том, что были сильные морозы и замок в калитке перестал работать. Замерз начисто, я его паяльной лампой отогрел, с трудом открыл, но закрыть не рискнул – вдруг опять замерзнет? Так вот, сидит Теодор возле настежь открытой калитки и караулит. Я весьма удивился – калитка чугунная, я ее еще припер лопатой по очистке снега, а, тут, настежь! Может кто-то приходил, пока я спал – сосед, почтальон… да, мало ли кто? Но следов чужих ног на снегу не было. Видно, такой сильный был ветер, что чугунную калитку открыл настежь. Возможно, роль паруса сыграла именно снегоочистительная лопата. Будет время, вычислю формулой, какой силы должен быть ветер, чтобы такое сделать – открыть чугунную калитку, которая из плетеных прутьев. Парусить в ней нечему!
Что меня удивило в Теодоре? Да то, что он не выскочил на улицу! Это он как раз любит – не раз убегал со двора изучать окраину или на пруд. Мне пришлось внизу забора все проволокой медной оплести, чтобы он в просвет между прутьями не убегал. Он маленький, 29 см. в длину и в высоту. Как и полагается породистому чихуа-хуа! А тут – в широко раскрытую калитку не побежал!
Теодору скоро три года будет от роду. Два с половиной года назад он приехал со мной на временно-постоянное жительство в Завидово, покинув без сожаления Москву. За это время Тео (дор) освоил ряд профессий. Сначала он приобрел качества охотника, ловя и давя мышей и ежей. Почти всех извел. Мышей не жалко, гадят везде, а вот ежей жалко, такие они потешные, когда фыркают! Теодор любит гоняться за зайцами и лисами. Лес от моей усадьбы недалеко. В 90-х его почти вырубили, а сейчас квадратно-гнездовым способом застраивают дачами-хижинами 21-го века. Вот мелкие звери, лисы и зайцы и бегут в мой лес, который я вырастил на 11 сотках – ели, сосны, маньчжурские кедры, березы, дубы, пихты, кусты дикой смородины, малины, жимолости, сакуры, винограда, – все по нраву изгоняемому зверью из мест привычного обитания. Завелись у меня и куропатки. Яйца в дубовой роще откладывают. Птенцов выводят. Теодор с ними дружит и охраняет гнезда от лис и ворон.
Вторая профессия, которую приобрел Тео —смотритель-пожарник. Дело в том, что в нашем поселении нередко бывают пожары местного значения. Тео это не нравится. Дважды он предупредил пожар и у нас. Первый раз… С фасада мой дом обвивает хмель до самой крыши. Я как-то упустил, не досмотрел, а сухой хмель обвил электрические провода. Был сильный ветер и провода начали искрить. Вот тут-то на месте и оказался Тео! Он неистово лаял, сидя под проводами, и рычал на искры! Я подбежал и багром сорвал сухие заросли хмеля, освободив провода. Да, кстати, нужно проверить к весне, не заросли ли провода вновь – хмель сильно цвел и плодоносил прошлым летом.
Второй раз дело было так. Ночами я люблю работать за компьютером. Двери моего кабинета выходят в столовую, она же кухня. Там я в темноте зажигаю свечу Ульгучье, своего друга, нанайского шамана, охотника и следопыта. Сейчас такую свечу из сосновой чурки называют почему-то «финской свечей» Думаю все камин сделать на кухне, да возни много, все не досуг. Вот пока и жгу свечу для создания творческой атмосферы, пропитанной запахом сосновой смолы. Наловчился уже с этими свечами – горят, слегка потрескивают и хорошо пахнут в темноте. А тут вдруг свеча вспыхнула до потолка (потолок тоже деревянный). Мне не видно, я увлекся, пишу! И слышу, как Теодор громко залаял и прямо злобствует! Он, в прямом смысле, бросался на огонь! Если бы не Тео, пожара бы в моем доме не миновать!
Сейчас, когда я это пишу, Теодор по привычке мирно посапывает у меня за спиной в кресле…
25 января под утро у меня был крепкий сон без сновидений. Его прервал телефонный звонок. Мне не хотелось брать трубку, и я пожалел, что не отключил телефон. Продолжая спать, я все же механически взял телефон и «снял трубку» смартфона: «Славик, это ты? Алло, это Легких! Мне сегодня 76! Празднуем. Дай номер телефона Женьки!» – Тут я в миг проснулся! Звонил Легких, Мишка Легких! Шквал, девятый вал образов-мыслей накрыл меня! Мишка Легких… Первая мысль – «А я и не знал, что Мишка Легких родился в один день с Высоцким и Робертом Бернсом!» Дальше калейдоскоп… Огромная черемуха в цвету у калитки дома Мишки Легкого. Мы собирали ведрами ягоды и сушили, выкладывая их на противне на солнце. Вкуснятина неимоверная – сушеная черемуха!.. Знаменитая длинная скамья у черемухи, на которой мы, подростки, собирались вечерами и ночами, разжигая рядом на полянке костры, прыгая через них без трусов. Огромна насыпь по ту сторону железной дороги, где цвели дикие цветы, а в высокой траве паслись коровы. Одна корова ударила копытом в лицо Тольку Новожилова, его окровавленного, увезла Скорая Помощь, он по дороге умер. На этой насыпи мальчишки летом «дрочили» перед бегущими пассажирскими поездами. Я не участвовал в этих мероприятиях, ибо мое половое созревание сразу же спаялось с ликами «прекрасных дам». С красавицей Анастасией, моим классным руководителем, учительницей по русскому языку и литературе, и с моей одноклассницей Людой Подопригора, длинноногой блондинкой с огромной косой и голубыми глазами. Опять же, на лавке под цветущей черемухой у Мишки Легкого я впервые вкусил «дикий мед ее губ!» Было это первый раз, и было ночью в проливной дождь. Окна в избе Мишки светились. Запах черемухи был невероятно сильный.
Под черемухой мы метали ножи. И тогда я ощутил в себе нечто, родственное самому кинжалу! Моим кумиром стал Кассиус Клей, великий и последний десперадо. Я стал собирать ножи. Первым у меня был клинок японского самурая. Начал овладевать техникой боя на ножах. В 1980 году я был на Кубе по приглашению родственника Фиделя Кастро, с которым познакомился в своем ЦГ МВД СССР. Там, на берегу большого Мексиканского залива, в зыбучих песках я состязался на боунах с местными десперадо и не был побежденным! Мы дрались, держась за противоположные концы полутораметрового шарфа. Я понял, что I am hell with knife! А начал с того, что одним ножам выстругал лавочку под черемухой Мишки Легкого! Нож выбрал меня, как в той лавке ножей, описанной Борхесом. Потом ножом я убил медведя в Охотской тайге в августе 1970 года. Он сам напал на меня в малиннике.
