Участковые инспектора милиции Санкт-Петербурга, в отличие от постовых милиционеров, до конца 90-х годов прошлого века не имели оперативной связи с дежурной частью своих подразделений.
Участковые, в отличие от постовых, получали носимые радиостанции редко, в основном только на оперативные мероприятия. Связь с оперативным дежурным осуществлялась исключительно по служебному, стационарному телефону, установленному в опорном пункте милиции.
И вот, наконец, на излете лихих 90-х Правительством города были выделены средства на обеспечение связью полуторатысячной армии Питерских участковых.
Мною, старшим инспектором по особым поручениям Управления по организации работы участковых Главка, было дано предложение обеспечить мобильными телефонами всех этих несчастных «околоточных», выходящих в одиночку во всевозможные адреса подучетников, притоны и прочие хазы да малины на обслуживаемой ими территории.
В этой связи, вспоминается случай с участковым 1 отделения милиции младшим лейтенантом Юрой Смирновым, которого в одном из таких притонов, в который он зашел по служебной надобности, избили, разоружили и в итоге закатили захлебывающегося кровью участкового под стол, за которым продолжили жрать «ханку» и веселиться.
Только к ночи Юра, придя в себя, смог выползти из «хазы», где перепившаяся «кодла» тупо про него забыла, и сердобольные жильцы дома вызвали наряд, обнаружив лежащее на лестничной клетке истерзанное тело младшего лейтенанта, которого в отделении так никто и не хватился.
Слава Богу парень выжил, пистолет нашли и вернули в оружейку отделения. Раздувать дело не стали, во избежание служебного расследования и привлечения всех, в т.ч. невиновных и непричастных к ответственности за утрату бдительности, табельного оружия и отсутствие контроля руководства за работой участкового в течении рабочей смены.
Другой участковый инспектор 1 отделения милиции и также младший лейтенант Ремезов, следуя в опорник, в районе площади Кулибина столкнулся нос к носу с сантехником местной ЖЭК, который перед этим сильно поругался со своим мастером.
Увидев представителя власти, водопроводчик решил выместить зло на милиционере и с криком:
– Вы все там сволочи! – набросился на одиноко идущего участкового, в мгновение ока сбив его с ног и выцарапав из кобуры офицера табельный пистолет.
Лихо передернув затвор «Макарова», находящийся в сильном возбуждении сантехник открыл беглый огонь в крутящегося, как уж на сковородке участкового, выпустив в последнего все 8 патронов, находящихся в обойме табельного пистолета.
Но Бог, видимо, бережет не только пьяных, но и участковых. Из 8 пуль цели достигла только одна, легко ранив младшего лейтенанта в ногу, даже не задев кости.
А я всегда говорил, что «ПМ» – очень своеобразный пистолет, в неопытных руках и без боевой подготовки из него не так просто попасть!
Мое предложение о всеобщей «мобилизации» участковых Питера до «Смольного» не дошло. Руководство Питерского Главка МВД решило обеспечить мобильниками себя, а также начальников многочисленных Управлений и их заместителей. А участковым и личному составу ГУВД по руководству участковыми, в их числе и мне, было предложено приобрести служебные пейджеры…
Что и было сделано. Не скажу, что это было плохо. Но мы просто опять на шаг отставали от криминалитета. Братки были все с трубками, а мы как «лохи» ходили с пейджерами на поясе.
Опять же связь односторонняя. Руководству и оперативным дежурным было да, удобно. Сообщили оператору, чтобы участковый отзвонился, скинули нужную информацию ему на пейджер и закрыли заявку, а там хоть трава не расти.
Но длилась эта идиллия не долго, наверное, полгода. Какой-то слишком «умный» в Главке предложил сбрасывать «бездельникам» -участковым на пейджеры все оперативные сводки, включая угоны и приметы всех разыскиваемых…
Пейджеры у участковых стали верещать, как заполошные без остановки. Закономерный результат, участковые перестали обращать внимание на их сигналы, и как итог – пропала оперативность реагирования на сообщения дежурных отделов милиции.
Мне повезло больше. Кроме пейджера, я получил т.н. «Моторолу», рацию-телефон, которую мне отдал после получения служебного мобильника заместитель начальника нашего Управления Татурин. Это была внешне носимая радиостанция, но с функцией ещё и телефона!
Минусы «Моторолы»: на нее сложно было дозвониться. В отличие от мобильного телефона, у неё были десятки номеров, отдельный на каждую вышку связи.
Сам я мог легко дозвониться до любого абонента, т.к. «Моторола» хваталась за ближайшую вышку, но сама связь была ну очень хреновая. При этом принцип связи как у рации – полудуплексный, т.е. когда ты говоришь, то нажимаешь тангенту, и собеседник может тебе отвечать только после того, как ты её отпустишь!
И разговор идет только на громкой связи, пока я не догадался подключить к «Мотороле» наушники. А так, по тем временам, было здорово.
Например, мне на пейджер приходило сообщение:
«Перезвони мне. Ира.»
И я по «Мотороле» набирал домашний номер телефона.
Купить же мобильный телефон и оплачивать связь в конце 90-х было невероятно дорого.
Первый мой мобильный телефон был «Нокия-32», тяжелый как маленький кирпич, без виброзвонка и с двумя запасными аккумуляторами, который мне презентовал мой однокурсник по спецшколе милиции старший участковый с Красносельского РУВД майор Лёша Боровков, обслуживающий знаменитый вещевой рынок «Юнона».
Чуть позже, когда я получил свой первый служебный телефон «Сименс», я отдал мобильник-кирпич жене Ире. И помню, как ей было неловко доставать его из сумочки, отвечая на входящий звонок, сидя за столиком в кафе БКЗ «Октябрьский» в присутствии жён других старших офицеров Главка, как бы «ненароком» выложивших на столик свои мобильные раскладушки последних моделей на всеобщее обозрение…
