Уильям Моррисон - Мешок

Сначала они даже не подозревали о существовании Мешка.

Остановка была случайной. Правительственный патрульный корабль потерпел аварию и был вынужден искать место для ремонта. На это требовалось по крайней мере семьдесят часов. К счастью, они располагали некоторым запасом воздуха, и рециркуляционная система на корабле работала безукоризненно. Запасы пищи, правда, были ограничены, но это мало беспокоило экипаж, так как все знали, что можно затянуть пояса потуже и несколько дней прожить на урезанном пайке. Гораздо хуже обстояло дело с водой: в цистернах оказалась течь. В течение последующих пятидесяти часов после того, как они прибыли на эту голую эллипсоидальную планетку, вода была главной темой их разговоров.

Наконец, капитан Ганко сказал:

– Что там говорить, воды не хватит. И нигде поблизости нет ни одной станции снабжения. Остаётся только радировать и надеяться, что нам навстречу вышлют спасательный корабль с аварийным запасом.

Его помощник отозвался уныло:

– Будет очень скверно, если мы не найдём друг друга в пространстве, капитан.

Капитан Ганко невесело рассмеялся.

– Конечно, будет очень скверно. Нам тогда предоставится случай испытать, долго ли мы сможем выдержать без воды.

Некоторое время все молчали. Затем второй помощник сказал:

– Возможно, вода есть где-нибудь здесь, на астероиде, сэр.

– Здесь? Да как она может удержаться здесь при силе тяжести, едва достаточной, чтобы удерживать скалы? И где здесь, чёрт подери, она могла бы быть?

– Отвечаю на первый вопрос, – отозвался мягкий, казалось, проникавший сквозь ткань скафандров голос. – Она может сохраниться в кристаллическом состоянии. Отвечаю на второй вопрос. Она находится на глубине шести футов.

При первых же словах все обернулись. Но там, откуда, как им казалось, доносился голос, никого не было. Капитан Ганко нахмурился, глаза его угрожающе сузились.

– Полагаю, среди нас нет неумных шутников, – кротко проговорил он.

– Нет, – ответил голос.

– Кто это говорит?

– Я, Изрл.

Тут один из членов экипажа заметил какое-то движение на поверхности огромной скалы. Когда голос смолк, движение прекратилось, но люди уже не спускали глаз с этого места. Так они узнали об Изрле, или Мешке Мудрости, как его стали впоследствии называть.

Если бы экипаж не состоял на государственной службе и если бы корабль не принадлежал правительству, капитан Ганко мог бы объявить Мешок своей собственностью или собственностью своих хозяев и вышел бы в отставку сказочно богатым человеком. Но при данных обстоятельствах Мешок перешёл в собственность правительства. Его огромное значение было осознано почти сразу же, и Джейк Зиблинг имел основание гордиться, когда кандидатуры более важных и более влиятельных персон политического и промышленного мира были отклонены, и Стражем Мешка назначили его. Зиблинг был коротеньким плотным человечком, обладавшим чрезмерной склонностью к самокритике. Должность Стража была не для хвастуна, и те, от кого зависело назначение, знали об этом. На этот раз они игнорировали официальные чины и поверхностную репутацию и выбрали человека, которого несколько недолюбливали, но на которого полностью полагались.

Мешок представлял собой твёрдый сероватый ком и действительно несколько напоминал мешок с картошкой. Пока ему не задавали вопросов, в нём не было заметно никаких признаков жизни. Питался он редко: по его словам, раз в тысячелетие, если оставался в покое, в периоды же напряжённой деятельности – один раз в неделю. Он ел и двигался, вытягивая ложноножку, после чего ложноножка убиралась обратно, и Мешок вновь становился мешком с картошкой.

Вскоре оказалось, что данное ему название было удачным и с другой точки зрения, ибо Мешок был набит всевозможными сведениями и, как утверждали некоторые, представлял собой настоящий кладезь мудрости. Вначале многие сомневались в этом; кое-кто так и не уверовал в это до самого конца.

Но у тех, кто видел и слышал это чудо, не оставалось никаких сомнений. Они даже были склонны полагать, что Мешок знает всё. Это, конечно, было не так.

Официально функция Мешка, узаконенная Сенатской комиссией по Межпланетным сообщениям, состояла в том, что он отвечал на вопросы. Первые вопросы, как мы видели, были заданы случайно капитаном Ганко.

Позже вопросы задавались намеренно, и кое-кому из политиков удалось основательно обогатиться, прежде чем правительство положило конец утечке информации.

Время бесед с Мешком было распределено на месяцы вперёд и распродано неслыханно дёшево, если принять во внимание прибыльность дел, ради которых эти беседы велись, всего по сто тысяч долларов за минуту. Именно эта торговля временем привела к первой крупной склоке в правительстве.

Внезапно Мешок оказался не в состоянии ответить на вопрос, и это вызвало вторую склоку. Сто двадцать вопрошающих, каждый из которых уже уплатил свои сто тысяч, подняли вой, слышный на всех планетах. Началось официальное расследование.

Зиблинг оставил Мешок на попечение своего помощника и однажды вечером оказался на заседании сенатской комиссии, неловко поёживаясь перед наведёнными на него кинокамерами. Допрос вёл сенатор Хорриган – грубый, напыщенный, крикливый политикан.

– Вашей обязанностью является поддержание Мешка в состоянии, позволяющем получать ответы на вопросы, не так ли мистер Зиблинг? – осведомился сенатор Хорриган.

– Да, сэр.

– Тогда почему Мешок оказался неспособным ответить на вопросы, заданные ему указанными клиентами? Эти джентльмены честно заплатили свои деньги – по сто тысяч каждый. Насколько я понимаю, пришлось возместить им эту сумму. Это означает, что правительство потеряло… э, одну минуту… сто двадцать на сто тысяч… Сто двадцать миллионов! – раскатисто провозгласил он.

– Двенадцать миллионов, сенатор, – торопливо прошептал секретарь. Поправка принята не была, и число сто двадцать миллионов в должное время украсило газетные заголовки.

Зиблинг сказал:

– Как мы установили, сенатор, Мешок оказался неспособным отвечать на вопросы потому, что он не машина, а живое существо. Он выдохся. Ведь ему задавали вопросы двадцать четыре часа в сутки.

– Кто дал разрешение на такой идиотский порядок?! – загремел сенатор Хорриган.

– Вы сами, сенатор, – быстро сказал Зиблинг. – Порядок был установлен законом, внесённым вами и одобренным вашим комитетом.

Хорригана передёрнуло.

– Следовательно, Мешок не отвечал на вопросы в течение целых двух часов?

– Да, сэр. Он возобновил ответы только после отдыха.

– И отвечал уже без каких-либо затруднений?

– Нет, сэр. Его ответы замедлились. Последующие клиенты жаловались, что у них мошеннически вымогают деньги. Но поскольку ответы всё же давались, мы не считались с этими жалобами, и финансовое управление отказало в возмещении убытков клиентов.