Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию.
Полуостров Руголанд
Три ладьи почти одновременно вошли на мелководье и воткнулись крутыми носами в песок. На самой большой, обняв левой рукой деревянную голову дракона, стоял Гаральд Злой. Ветер развевал космы его некогда огненно-рыжих волос, а ноздри, раздуваясь, втягивали воздух, запоминая запах прекрасного момента. Несколько поколений Ларсенов ждали этого дня, а возможность отомстить досталась ему, Гаральду! Торжество и ярость переполняли его, не оставляя ни капли сомнений в том, что узкая полоска песка между морем и скалами скоро станет свидетелем его мести. Сотня отличных бойцов пришла с ним, тогда как у Яра, правнука Хендрика Смелого, едва ли наберется три десятка, и то вместе с женщинами и рабами.
Воины, бросая весла, выпрыгивали за борт и, погружаясь по грудь в холодную осеннюю воду, брели к берегу. Держа оружие высоко над головой, они шли молча и не торопясь. Спешить не имело смысла: те, ради кого они проделали этот путь, не убегали и не прятались, а стояли стеной щитов на другой стороне песчаной косы.
Кланы враждовали всегда, но без большой крови. Хендриксы считали Ларсенов хитрожопыми, а те в ответ обзывали Хендриксов тупыми и твердолобыми. Издевались, дрались по пьяни, и, бывало, очень жестко, – но убивать?! Нет, такого не водилось, ведь почти все так или иначе родня! А началось все не так уж и давно, с прадедов нынешних вождей. Тогда два самых крупных клана на побережье договорились о большом походе на южный берег. Набег был удачным – богатая добыча и практически без потерь. Когда он завершился, оба клана, собравшись на берегу, устроили праздник в честь павших героев. Пиво, южное вино – всего полно, хоть залейся! Упились все вусмерть, а утром Хендриксы не могли поверить своим глазам: Ларс Рыжий увел на рассвете свои корабли и прихватил всю добычу, как свою, так и чужую. Хендрик Смелый был в ярости – так с ним еще никто не смел поступать! Но все равно война началась не сразу. Старейшины уговорили Хендрика: все-таки два самых многочисленных клана на побережье, война между ними – большая беда для всех. Собрали тинг. Старейшины обоих кланов должны были рассудить вождей по справедливости, но Ларс не явился, и вот тогда война началась! Многие Ларсены осудили Рыжего и не пошли за ним, но у него были деньги, и он нанял наемников. Небывалое дело в истории Руголанда – спор между своими пришли решать чужаки с Дирка! Битва произошла на поле Горькой травы. Хендрик Смелый со своим кланом и всеми свободными мужами Руголанда, кто посчитал его правым, против клана Ларса Рыжего и его наемников. Битва была яростной и кровавой. Хендрик недаром звался смелым, не было ему равных в бою. Когда порубили наемников, то пришла очередь Ларса. Хендрик поднял за волосы отрубленную голову своего врага и объявил мир по всему Руголанду. Всех, кто выжил, не тронули, и раненым позволили уйти. Кое-кто советовал Смелому добить хотя бы детей и жен Рыжего, но Хендрик лишь насмешливо бросил, вытирая окровавленный меч:
– Я с детьми и бабами не воюю!
Прошло время. Дети выросли, бабы нарожали новых, и война вновь вспыхнула во фьордах Руголанда.
–
Яр Седой, высокий крепкий мужчина с белыми от рождения волосами, стоял впереди своего клана. Опершись на тяжелую боевую секиру, он внимательно следил за выходящими из воды Ларсенами. Яр устал от борьбы, его глубокий печальный взгляд, казалось, говорил: «Что может сделать смертный, если на него ополчились великие боги?» Два года подряд одна неудача сменялась другой. Набег на вендов закончился катастрофой. Прошлогодний поход к южному берегу принес ему только дурную славу. Много верных друзей полегло там. Понеслись по фьордам Руголанда худые слухи, мол, боги оставили дом Хендриксов, не будет больше Яру удачи. Как назло, зима пришла затяжная и суровая. Запасы кончились, купить зерно было не на что. Люди в хольме Яра начали голодать. Ушли почти все. Остались лишь те, кто связан с домом Хендриксов кровью. Сегодня он вывел их на защиту родного дома. В последний раз!
Гаральд с длинным обнаженным мечом в руках остановился перед шеренгой щитов. До противника оставалось шагов двадцать.
– Никого не щадить! Ни один Хендрикс не должен больше поганить землю своим дыханием! – Ларсен нарочно выкрикнул команду как можно громче, чтобы услышал Яр и его люди.
Яр Седой криво усмехнулся и взглянул на жену:
– Мы с тобой сделали все правильно. Договориться с ним невозможно.
Гаральд Злой вновь повернулся к Хендриксам:
– Не вижу твоего ублюдка, Яр. В какой норе ты его прячешь?
Седой воин зло сощурился:
– Он сам тебе скоро расскажет, когда будет перерезать твое горло! А может, в тот момент, когда последний Ларсен будет умирать на твоих глазах!
Гаральд взвился от ярости:
– Врешь, тварь! Мы догоним его, куда бы он ни сбежал! Я найду и убью его, где бы он ни прятался!
В ответ раздался насмешливый голос Рины Хендрикс:
– Тебе не придется долго искать, Ларсен. Очень скоро он сам тебя найдет!
Рина Хендрикс, в добротной кольчуге и хорошем кованом шлеме, стояла рядом с мужем. Она была не единственной женщиной в отряде. Любая женщина дома Хендрикса умела владеть мечом. Сейчас их было пять – тех, кто решили умереть вместе с мужьями. Всего в клане осталось тридцать пять человек. Все были здесь: мужчины, женщины и дети.
Рина посмотрела на своих детей. Совсем юные, мальчик и девочка, стискивали оружие побелевшими пальцами. Сердце матери сжалось от нежности. Она вновь подняла взгляд на мужа и не смогла сдержаться:
– Ты мог бы спасти всех наших детей!
С трудом, но все же подавив гневное раздражение, Яр обернулся к жене:
– Мы же все уже обсудили! Ты сама знаешь: его будут искать, будут гнать, как дикого зверя, а с такой обузой ему не уйти!
Все понимая, Рина все равно не могла это принять:
– Ты бы хоть о нем подумал! Как он будет жить с таким грузом? Ты мог бы облегчить его совесть, доверив спасти брата и сестру. – Поверив в свои слова, она вдруг представила своего старшего сына здесь, на песке, который скоро окрасится их кровью, и испугалась: – А что, если он вернется?
Яр подбросил секиру в руке и понимающе взглянул на жену:
– Не бойся, с ним Фарлан Черный – он не даст ему сделать глупость.
– Ты доверил сына рабу! – В голосе женщины зазвучала яростная горечь, и седой воин, устав спорить, надвинул личину шлема.
– Фарлан давно уже вольный, и он мой единственный друг! Единственный, кому я могу доверить своего старшего сына и продолжателя рода!
Сказав, он решительно шагнул вперед и вдруг замер, на мгновение повернувшись к жене. Даже сквозь железную маску было видно, как потеплели его глаза.
