Темно-красная «Нива» ехала по грунтовой дороге в сторону трассы. Особой цели у водителя не было. Впрочем, у него вообще не было никакой цели. Он катался на машине по стране, останавливаясь в различных местах. Когда приходила весна, ездил по югу. Затем уезжал от нескончаемого потока туристов на север. С наступлением осени, возвращался на юг, продлевая себе теплый сезон. Вся его жизнь в последние три года после развода проходила в путешествии.
Ночевать предпочитал в палатке рядом со своей машиной. Хотя, в случае необходимости, можно было и скрючиться в салоне, но комфортной такую ночевку назвать сложно.
Годовалая, еще свеженькая, с заводским запахом, «Нива» – это все, что осталось у него после развода. Да еще немного одежды, которую жена с криками и оскорблениями выкинула в окно, когда он уходил из дома. Квартира и дача остались бывшей.
Это было уже три года назад.
Сперва было трудно и непривычно. Хотелось просто ехать и ехать. Все равно, куда. Чуть позже он обзавелся рюкзаком для самых необходимых вещей, ящиком для прочего барахла, который служил органайзером в багажнике, палаткой, раскладными стульями, столиком, небольшим тентом от дождя и даже бензиновой горелкой, и специальным походным набором посуды для приготовления еды.
И вот, спустя три года, другой жизни, он себе уже и не представлял. Да и могла ли та, другая жизнь сравниться с новой?
Жизнь в городах для него всегда была скучна и однообразна. Ее ему хватило пока он был семейным человеком. Хотелось простора, свободы. Возможности остановиться, где пожелаешь. Благо, машина с достаточными внедорожными качествами, чтобы владелец ее не чувствовал практически никаких препятствий на своем пути.
Когда надоедает на одном месте, просто собираешь палатку, складываешь вещи в багажник и едешь дальше, на поиски нового. Иногда он заезжал на несколько дней к друзьям или родственникам. Зимой устраивался на подработку где-нибудь в южных регионах, когда местные готовились к очередному туристическому сезону и нанимали работников.
Если становилось совсем скучно, что бывало крайне редко, то он подбирал на трассе попутчиков. В основном это были профессиональные лентяи, либо чокнутые, помешанные на вселенских правительственных заговорах или инопланетных вторжениях. Но, иногда с ними было интересно. Хотя всё же зачастую это были пустые и недалекие люди, ведущие паразитический образ жизни. Разговаривать с такими было не о чем. Они только и трындели о том, как «нагибают систему», да кичились своей непохожестью на остальных. Они все были между собой одинаковы до мелочей. Их занимал только поиск халявы. Все равно какой: еды, выпивки, одежды, сигарет или наркотиков. Они были всеядны, этакие говорящие желудки на ножках. От них всегда воняло, поскольку на гигиене они экономили. После разговоров с такими пассажирами оставался легкий неприятный осадок. Те даже не скрывали, что подвозивший их, также был для них источником халявы, бесплатным такси. Но все же, иногда, когда ты уже совершенно отвыкаешь от общества, подвозить таких полезно. Это здорово отрезвляет разум, и скука по обществу проходит быстрее, чем попутчик покинет салон автомобиля, унося с собой запах немытого тела, пустые рассуждения, да пачку выпрошенных сигарет.
Перед трассой грунтовка перешла в приличную асфальтную дорогу, на обочине которой он увидел одинокий женский силуэт. Рядом не было стоянок дальнобойщиков, да и как он знал, плечевки – проститутки, обслуживающие дальнобойщиков, по одной редко появляются на трассе – слишком опасное место. Уже давно они сбились в профессиональные кооперативы со своими точками обслуживания и даже обзавелись радиостанциями, в радиоэфире предлагая свои услуги.
Вряд ли эта была из их числа. Здесь, на фоне пожухлой от солнца южной растительности, ее длинные худые ноги в синих джинсовых шортах и белой футболке выглядели инородно. Но тем не менее она смотрела в его сторону, жестом показывая, что останавливает машину.
Запыленная от долгой езды по грунтовым дорогам «Нива» остановилась рядом с девушкой, и водитель опустил стекло.
– Подбросишь до города? Денег нет только, – она чуть улыбаясь, смотрела на него.
Водитель окинул ее изучающим взглядом. Молодая, на первый взгляд совсем юная, девчушка вполне могла сойти за какую-нибудь хиппи: поношенные белые кроссовки, несколько мешковато сидевшие джинсовые шорты, бывшие когда-то почти наверняка насыщенного синего цвета, белая футболка с растянутым воротом, на которой виднелось несколько серых пятен. Черные прямые волосы, явно нуждавшиеся в хорошей помывке, собраны в хвост, опускавшийся до середины ее спины. Рядом на земле стоял пыльный рюкзак. Она явно не вчера вышла из дома.
Ее темные глаза смотрели прямо на него, так же внимательно изучая. В них было любопытство вперемешку со страхом или скорее здоровым опасением. Девушка не была похожа на автостопщицу, хотя и пыталась соответствовать этому. Что-то наверняка побудило ее ехать автостопом. Она продолжала молча стоять, не отводя взгляда. Было в нем что-то осмысленное, внимательное и живое. Хотя самой обладательнице походного рюкзака и темных глаз на вид было вряд ли больше двадцати лет.
– Ближайший город неблизко, до вечера вряд ли доеду, – он показал жестом на машину.
– Окей. Довези куда сможешь, – она отвернула голову и едва слышно добавила, – лишь бы подальше.
Он понял, что у девушки есть какая-то история, которая так же, как и его в свое время, ведет куда-то, то ли в пропасть, то ли к новой жизни. Сам был таким же и мгновенно внутренним чутьем уловил если не родственную душу, то как минимум схожую ситуацию.
– Поехали.
Дверь машины открылась, и он перекинул на заднее сиденье протянутый рюкзак. На переднее села попутчица.
Желания лезть с банальными вопросами в душу к незнакомке не было, он и сам не любил расспросов про свою жизнь. Мало ли, что там было раньше у кого. Сейчас же он научился радоваться мелочам, таким как хорошая погода, красивые места, закаты и восходы солнца, отражение луны в водной глади… Да и разве это такие уж мелочи? Далеко не каждый может себе их позволить вот так, как он, каждый день.
Если попутчица захочет, сама расскажет, что следует. Ну или наврет, лишь бы было интересно. Он переключил музыку, выключив хриплый вокал Котляра и включил радио.
От девушки веяло некой легкостью, если не сказать, беспечностью, которая присуща людям молодого возраста, но потом обычно бесследно исчезает под гнетом проблем и забот, которыми человек так стремится загрузить себя, полагая, что от этого становится более взрослым и самостоятельным. Он со временем теряет эту юношескую легкость и открытость ко всему новому, становясь важным. По крайней мере в своих глазах. Но для чего эта важность? Всю жизнь стремиться к тому, чтобы ходить на работу с важным видом, всем вокруг демонстрируя это? А потом? Кто-то, уже пытаясь подчеркнуть свою собственную важность, скажет о том, что ты был очень важным, и отдаст команду закрывать крышку. И уже новые важные люди будут рассуждать о том, был ли ты важным или нет. Ну или не будут. Забудут почти сразу. Разве это важно?
