Северная граница Пустыни
12 сентября, 11:15
В воздухе ощущался резкий запах горелого металла. Клубы жирного черного дыма столбом поднимались над пустошью, издалека указывая на место катастрофы. Остов гравилёта лежал в не глубокой ложбине меж трех холмов. Вопреки усилиям пожарных, дронов старательно заливающих корпус бурой пеной, из его недр продолжали вырываться красно-оранжевые всполохи.
Крушения на Надежде не редкость. Износ оборудования, неправильное техобслуживание, пресловутый человеческий фактор. Только в этот раз совсем другой случай. Не раскрывая экрана, он снова запустил последнее сообщение пилота.
– Дельта, дельта у меня атака! Твою, – голос заглушил громкий хлопок, видимо отстрелило тепло-радио ловушки: След ракеты. Нет, две! Что за ху…
Запись прервалась, как и жизнь пилота. Черч снова огляделся. Выветренные красные скалы, грязно-ржавый песок, солончаки и чахлые пучки фиолетовой травы. Дикая первозданная Надежда до колонизации. Ни одной живой души в радиусе четырехсот миль. Идеальное место для засады. Девять из десяти, стреляли с вершин этих холмов, образующих неправильный треугольник, в центре которого дымит подбитая машина.
– Джо, – вызвал он напарника: Направь «птичку» по вершинам холмов. Нужны пикты поверхности и образцы грунта.
Здесь всё, как когда-то на Араксе. Такая же жара, камень и даже запах тот же. Но это Надежда, центр Альянса, и армейские гравилёты здесь не сбивают. Если догадка верна, то в активе будет засадная тактика борьбы с аэротехникой противника из армейского Устава. Яркая вспышка взрыва заставила прикрыть глаза ладонью. Корпус гравилёта разорвало, пламя добралось до водородного реактора. Вот и всё, тут ничего не сделаешь, возможные улики потеряны и всё из-за одного самодура. Черч поискал глазами полковника, но того не было видно. Ничего, через пару часов армейцы сами пришлют его и, если понадобится, повяжут подарочным бантом. Дураков надо учить, особенно тех, кто мешает исполнять служебный долг…
Их гравилёт, непримечательная гражданская модель каплевидной формы скучного цвета, стоял чуть поодаль, увязнув в рыхлом песке лыжами посадочных стоек. Внутри было прохладно, в кондиционированном воздухе витал, заслуга Джо, легкий раздражающий аромат сандала. Черч глубоко вздохнул, на время забыв о сбитом гравилёте. Это просто служебный разговор. Не первый и не последний, жизнь продолжается. Решительным щелчком по коммуникатору на запястье, он развернул полупрозрачный галоэкран. Подключился к процессору машины и через спутник вызвал Пенту. Из черноты экрана возникло лицо Сильвестр. Не красавица, но из-за больших выразительных глаз цвета светлого ореха, как-то по-особенному, задумчиво глядящих из-под черных ресниц, не было лишено очарования.
– Что там произошло? – начала капитан без приветствий.
– Гравилёт сбит. Пять минут назад взорвались батареи.
– Чер… – Сильвестр осеклась на полуслове, поморщилась: Лейтенант, мне это известно и здесь, в полтысячи миль от места. Вы должны были быть там полчаса назад, чем занимались?
– В основном, наблюдали. Близко к гравилёту нас не допустили. Использовать дроны тоже.
– Кто отдал приказ? – её лицо не изменилось, хотя событие было из ряда вон, препятствовать агентом СБ, решались немногие.
– Полковник Подрез. Представитель Корпуса на месте, – в ответ она кивнула, теперь жизнь полковника не будет прежней, Черч продолжил: Здесь больше нечего делать. Есть версия, как всё произошло…
С легким щелчком распахнулась дверь, в соседнее кресло впрыгнул Джо. Через чур смуглый, через чур голубоглазый и через чур молодой. Рядом с ним, особенно в её присутствии, он ощущал себя каким-то серым. Заглянув в экран, Джо сверкнул широкой улыбкой:
– Доброе утро, капитан.
Сильвестр невольно улыбнулась в ответ, противиться обаянию Верблума в СБ были способны немногие. Его уколола завистливая ревность.
– Капитан, – позвал Черч, как мог суше: Мы возвращаемся. Отчёт отошлю вам в пути.
Она перевела на него взгляд, ничего не сказав. Экран растворился в воздухе. Могла хотя бы кивнуть.
– Она сегодня не в духе, отметил Джо: Что сейчас расскажу…
– Что на холмах? –он повернулся к напарнику
– Жёлуди и там все оцепили, -Верблум ухмыльнулся, словно сказал что-то забавное: Ты был прав, на вершинах следы от реактивных струй
Всё отснял, пробы грунта взял. Да подожди, дай расскажу. Я там в оцеплении с одной симпатичной разговорился, думал наведу мосты, дождусь её из армии, а она думаешь, что?
– Что? – он спросил исключительно из вежливости, зная, напарник не отстанет.
– А не чего, она меня про тебя спрашивает. Мне лично стало обидно, – Джо расхохотался: Я там весь на изнанку, а они только на тебя и смотрят. Ладно, как ты понял, что стреляли с холмов?
– Кое-что помню. Я же служил в Корпусе, – многословие Верблума его утомляло, но иногда словесная пикировка помогала скоротать время, уйти от размышлений, и Черч добавил: в отличие от тебя.
– А я то и не знал, что дубовые листья набирают интеллектуалов, – Джо рассмеялся: У них ведь совершенно противоположные предпочтения. Учи Устав жёлудь, от обложки до обеда и станешь дубом!
Умников в пехоте действительно не жаловали. Даже в генштабе. Впрочем, этот факт не давал права, не нюхавшим пороха оперативникам издеваться. Тем более в СБ был собственный Устав.
– Младший лейтенант Верблум, что гласит третий пункт, восемнадцатого параграфа в разделе о работе на месте происшествия в Уставе оперативной работы СБ?
Лицо Джо в мгновенье стало кислым. Его знание устава, было если не близко, то точно стремилось к нулю.
– Этот пункт гласит, что оперативник, находясь на месте происшествия должен использовать для получения доказательств максимум доступных и необходимых технических средств…
– Да, помню я, Джо снова пришел в хорошее настроение.
– Допустим. Ты запускал Дроны над вершинами холмов? – Черч знал, что вопрос лишний. Верблум мог не знать конкретные пункты Устава, вести себя инфантильно, но, когда дело заходило до работы на него можно было положится. Поэтому не дожидаясь ответа, Сорокин включил питание гравилета.
