…За сим подходит к концу моя работа. Труд всей моей жизни. Я официально заявляю о конце работ над трехтомным сборником «Меум и его проявления». Прошу Вас опубликовать его закрытым тиражом для магических учебных заведений, а оригиналы передать в архивы Единого Магического Общества как можно скорее.
С наилучшими пожеланиями, профессор Лонглаф Драм
Закончив писать письмо, Лонглаф Драм откинулся на спинку своего старого кресла и, раскуривая трубку, наслаждался плодами своей работы. Перед ним на старинном резном столе лежали три тома его научной работы. Он искренне гордился этим трудом, был одним из первых, кто выдвинул гипотезу о существовании меума и смог успешно это доказать. Тлеющие частички табака то и дело сыпались на его длинную седую бороду. Кое-как заживший шрам, проходящий через нос по всему его лицу, в свете свечей казался ещё более уродливым, чем обычно. Идиллию профессора нарушил мальчишка, вбежавший в его дом с криком:
– Профессор Лонглаф! Профессор Лонглаф! Они узнали… Узнали!… Идут сюда!
Старик от неожиданности поперхнулся табаком.
– Крит! Чтоб тебя, дрянной мальчишка, так людей пугать, – бормоча ругательства, Лонглаф повернулся в кресле, – Что стряслось?
– Они узнали… и идут сюда! – продолжал вопить паренёк. Его длинные русые волосы от такой пробежки совсем спутались и лезли на лоб.
– Не кричи так, не оглох пока, – поморщился профессор. Он был явно недоволен тем, что Крит так бессовестно нарушил его драгоценный покой, – Отдышись и скажи нормально.
– Нет времени! – уже спокойно, без одышки, но также возбужденно щебетал мальчишка, – Они идут!
– Это кто ещё – «они»? – старик нахмурился.
– Эльфы из Сумеречной Заставы!
– Что?… Как?… Я не…, – полученная новость явно поразила Лонглафа, – Доумон их побери, этого ещё не хватало…
– Я услыхал, что они хотят прекратить ваши опыты и скоро будут здесь, – Крит сел на табурет рядом со столом и уставился на старика. Лонглаф встал со своего кресла и засуетился.
– Да ведь здесь же все мои труды! Вся моя жизнь в этой комнатке! У нас слишком мало времени. Я не успею все собрать, – Лонглаф ходил от одного книжного шкафа к другому и с испугом смотрел на книги. Вдруг он с решительным видом обернулся к своему протеже, – Ну уж нет! Живым не дамся! Пусть узнают, на кого задираться посмели!
– Но профессор, как же, их ведь много и у них оружие? Разве у вас есть подходящее заклинание для такой толпы? – Крит непонимающе глядел на Лонглафа. Тот быстро перебирал поблекшие корешки книг на полках, что-то пытаясь найти.
– Конечно есть, мой юный ученик, я же не дилетант какой-нибудь, а профессор кафедры колдовства Ксистедского Университета имени Диеро Маривальди! – важно произнёс профессор и, издав восторженный возглас, извлёк из полки иссиня-чёрную книженцию.
Крит таращился на старика, пока тот листал старинный трактат о защитных чарах.
– Вот оно! – профессор ткнул на кучку магических иероглифов, в которых Крит не понял ровным счетом ничего. Но Лонглаф не дал мальчишке времени изучить заклинание.
– На, держи, эти работы очень важны для меня, – он сунул в руки Криту свои труды по меуму и пузырёк с синей жидкостью, – нельзя позволить этим головорезам уничтожить их. А теперь спрячься в лаборатории. Если найдут – пей зелье и уходи через люк! Живее! – скомандовал Лонглаф, дёрнув на одном из шкафов книгу. Тот послушно отодвинулся, освобождая мальчику проход в подвал.
