По багряному ночному небу медленно тянулись густые облака вулканического пепла, закрывая собой три луны, висевшие на небосклоне, когда вся земля ада мелко задрожала. Юные демоны выходили из своих домов, галдели, пытаясь выяснить, что происходит, тогда как старейшие из них и так знали ответ. Это знамение. Владыка ада вернулся домой.
Дворец Люцифера стал оживать, словно зверь, пробуждающийся от спячки. В пыльных окнах загорались огни, по коридорам начали бродить неясные силуэты, то тут то там слышались голоса. Слуги, проснувшиеся от забвения, с радостью приступали к работе, возвращая померкшим стенам былое величие.
Асшара стояла посреди зала, невидящим взглядом смотря на камень под своими ногами. Сколько тысяч лет этому дворцу? Этой семье? Как она стала частью всего этого? Ответ на этот вопрос был девушке неизвестен. Как, впрочем, и на многие другие, появившиеся у нее за последние сутки. Асшара была частью всего этого: частью большой семьи, частью дворца, частью правящей династии. Она дочь Люцифера и истинная наследница престола.
Асшара много раз представляла себе владыку ада, того, кто был любимым сыном Бога, но был изгнан; истинного лидера, кто был столь же прекрасен, сколь и ужасен. И вот он стоит перед ней, ее отец. Люди рисовали Люцифера монстром. Насколько же велик был их страх, что они превратили его в настоящее чудовище. Историю пишут победители, и люди считают себя таковыми. Они пишут историю падших ангелов вне зависимости от того, что было на самом деле. А ведь демоны никогда не забирали души смертных просто так, не склоняли их к чему-либо. Но кому захочется признавать свои ошибки или неправоту? Зато очень легко обвинить во всем Люцифера. Поверженный светоносный ангел, который мстит людям и коварством склоняет их на сторону зла.
– Асшара, – осторожное касание Морбоны вырвало девушку из раздумий, – почему ты не ушла с братом?
От ласкового голоса сестры в глубине души загорелось маленькое пламя тепла ко всем присутствующим. Асшара захотела натянуто улыбнуться, как это делала всегда, пряча неуверенность внутри, но тут же отбросила эту мысль. Если она в своей семье – ей ни к чему притворятся. Набрав в легкие побольше воздуха, Асшара собралась с мыслями и наконец смогла обратиться к Люциферу так, как хотела:
– Пап… – слово прозвучало неуверенно. Раньше она обращалась так только к Круенту, которого теперь ей следовало называть братом. Все мысли путались, и верные слова застревали в горле. – Ты хотел со мной поговорить? – Асшара сосредоточила свой взгляд на лице отца, стараясь сконцентрироваться. – Давай сейчас. И я хотела кое-что спросить…
– Если тебе тяжело обращаться ко мне, – Люцифер неоднозначно махнул рукой, – не делай над собой усилие. Мне это не нужно.
Он врал и Асшара это видела. Как видела и искорку счастья, на мгновенье загоревшуюся в его глазах, когда назвала его папой. И все же пока что обращаться к нему именно так, давалось слишком тяжело.
– Я это учту, – уклончиво ответила девушка, не желая лишний раз расстраивать отца. – Так мы можем поговорить?
– Я слушаю тебя.
– Я… – Асшара скосила глаза на старших брата и сестру, которые все еще стояли рядом.
Морбона поняла ее без слов. Просто взяла Маркоса под руку и, улыбнувшись отцу на прощание, ушла в одну из дверей, украшенную россыпью изумрудов. Камни блеснули неярким светом, после чего дверь отворилась сама, пропуская старших детей Люцифера.
Проводив брата с сестрой взглядом, Асшара снова повернулась к отцу и, наверное, впервые позволила себе всмотреться в его глаза. Глубокие и удивительно яркие, они казались неуместными на его молодом, почти не тронутом морщинами лице. В них отражались тысячелетия его жизни, боль, счастье, ненависть и любовь… Вся многовековая жизнь Люцифера была заключена в его глазах, и это поражало.
В сравнении с глазами Рагнара, сколько бы лет ни всматривалась она в его глаза, никогда не видела в них ничего подобного. Молодое, цветущее лицо и уставшие, старые, мудрые, тяжелые глаза…
– Асшара, – Люцифер обеспокоенно коснулся плеча дочери, – ты в порядке?
– Да, – встрепенувшись, она натянула привычную улыбку. – Что ты хотел со мной обсудить? Это ведь из-за того, что ты был в моей голове? Увиденное так обеспокоило тебя?
– Когда я добирался к тебе, то столкнулся с тем, с чем ты борешься с рождения.
Каждое слово Люцифера было похоже на осколок от вазы, которую он старался склеить дрожащими руками.
– Я знаю, что это такое, тебе нужно принять эту часть себя, а не отвергать. Иначе она тебя поглотит.
– О чем ты говоришь? – Асшара подозрительно прищурилась, словно стараясь по глазам прочитать его мысли. Конечно, она уже догадалась, о чем именно с ней хотел поговорить отец, но теперь была ее очередь оттягивать неприятный разговор.
– Ты помнишь свое первое убийство?
– Да. – Она скрестила руки на груди и отступила на шаг, словно стараясь спрятаться. – Я никогда этого не забуду. В тот день па… – Асшара осеклась, вспоминая, что больше не может называть так Круента, – Круент забрал меня.
– Прекрасно, что ты это помнишь. Тогда ты помнишь и тот купол энергии, что возник вокруг тебя, то, как в одно мгновенье отрасли твои волосы…
– Я все помню! – перебила его Асшара, останавливая поток тягостных воспоминаний. – Что конкретно ты хочешь обсудить?
И все-таки поток мыслей было уже не остановить, как и вновь всплывшие образы. Девчушка, на которую бросилась Асшара. Ее удивленное застывшее лицо. Разметавшиеся волосы. Звенящая тишина. Асшара помнила, что чувствовала в тот момент. Не было ни страха, ни сожаления, только холодящее кровь удовлетворение. От отвращения к самой себе девушку передернуло. Да, то, как поступила та девочка: отрезала косу Асшары. Было ужасно, но взамен она забрала ее жизнь!
– Прости, – шумно втянув носом воздух, Асшара позволила себе закрыть глаза на несколько долгих секунд, – я не хотела срываться. Что конкретно ты хотел со мной обсудить?
– Тот энергетический купол – мое наследие, – начал объяснять Люцифер. – То, что является частью моей уникальной силы. Меня учили контролировать это с рождения. К сожалению, у меня не было возможности и времени научить тебя этому, – он отвел взгляд, явно чувствуя свою вину. – Сила эта велика и, скажем так, своенравна. Не умея контролировать, ты предпочла заточить ее внутри себя.
Это было не совсем так. Круент пытался научить ее контролю, но в результате предпочел не объяснять девочке то, чего не понимал сам, а просто привить сдерживать ту мощь, что рвалась наружу.
– Когда ты злишься, то теряешь самообладание, и эта сила вырывается на свободу. Чем старше ты становишься, тем хуже. И если я не помогу тебе сейчас, эта сила может поработить тебя саму, – Люцифер замолчал ненадолго, давая дочери время осмыслить услышанное. – Ты должна научиться контролю и перебороть свой страх. В твоем сознании эта сила – отдельная личность, состоящая из злобы и агрессии. Я столкнулся с ней, когда искал тебя настоящую.
