Западная Европа. Тюрьма Жоффруа Шарелли.
Это был первый осужденный, которого закинули на этот остров еще семьдесят лет назад. Спасаясь от ночных холодов, Жоффруа стал делать насыпи из песка. Когда привезли еще заключенных, у них на ногах были привязаны булыжники. Освобождаясь от тяжелых камней, Жоффруа предложил строить из них стену, чтобы защититься от сильных волн.
Жоффруа прожил на островке пятьдесят лет. За это время, вместе с остальными заключенными, он построил третью часть существующего сейчас здания. Когда король узнал о построениях, то отправил на остров судно, загруженное булыжниками. В планах короля было построить кузницу для изготовления оружия, втайне от других государств. Когда доставили все необходимые инструменты, Жоффруа выбросил их в океан. Он не мог допустить осуществление планов короля за счет трудов бедных каторжников.
После смерти первого узника постройки на острове назвали его именем. Король надолго запомнил основателя тюрьмы, потому что Жоффруа в знак протеста против власти короля подпалил покои царицы, за что и был отправлен на остров.
Многие герои пытались переплыть океан на маленьких плотиках, которые изготавливали из бревен, привезенных для стройки, но все зря. Смерившись со своей судьбой, они ждали спасения, мечтая о том, что мимо проплывет торговое судно и подберет их. Но вокруг только холодная вода.
Волны разбивались о высокие стены тюрьмы. Здесь отбывали свой срок и мужчины, и женщины, совершившие преступления, за которые простых людей казнили на виселице. В тюрьме сидели богатые по тем временам жители Европы. Заплатив не малую сумму за свою жизнь, их отправляли на этот остров. С высокого здания с темными стенами и маленькими окошками был виден только океан.
Насквозь пробирала сырость, и заключенным приходилось укутываться в теплые вещи, но от постоянной влажности ткань очень быстро портилась. Обувь от тяжелой работы разбивалась за несколько недель, а новую привозили раз в месяц. Спали заключенные в маленьких комнатушках по пять человек. Ложились очень поздно, когда на небе уже светила луна. Поднимали их рано, так как приплывало королевское судно, чтобы пересчитать пленных и забрать изделия.
Тюремные повара готовили еду с почти испортившихся продуктов, которые никто никогда не стал бы уже использовать, но мастера кулинарных дел умудрялись приготовить еще что-то вкусненькое. Праздником был тот день, когда подавали рыбу. Часть пленных уплывали в океан на неделю, а по возращению весь улов отдавали царскому судну. То, что удалось спрятать, подавали заключенным. Иногда рыбаки привозили икру, спрятав ее во фляги для воды. Воду набирали с океана, очищая ее скорлупой грецкого ореха, которую тайно привез на остров один купец. Это был словно маленький подневольный мир, в котором можно было существовать, но не жить.
Левая часть здания была женской. Там отбывали наказания – матери и дочери служащих воинов царского войска. Если воин предавал короля или поднимал руку на кого-то при дворе, всю его семью отвозили в эту тюрьму, а его судьба была уже неизвестна. Но позже на остров стали ссылать всех, кто не мог заработать на хлеб из-за тяжелой болезни.
В тюрьме отбывали срок очень много молодых девушек, которые по вине родителей попадали на ужасный остров. Если девушка красива, ее оставляли при дворе и отдавали замуж за воинов царского войска, если нет – она отправлялась жить и работать в тюрьму. Вольные женщины, попавшие на остров не за свои проступки, работали на кухне, в швейной мастерской или лечили тех, кто нуждался в помощи. Многие работали на стройке так же, как и мужчины. Выбраться с острова было практически невозможно, но в жизни бывает разное. Если работнику судна, на котором привозили продукты, лекарства и одежду понравится какая-нибудь вольная девушка, то за определенную плату он ее мог увезти. Заплатить нужно было очень большую сумму. Такую цену могли себе позволить лишь хозяева крупных таверн, покупавшие девушек из тюрьмы для работы. Немало молодых пленниц, мастериц в области лечебного дела или рукодельниц попадали в пивнушки, развлекая богатых стариков.
Для короля островная тюрьма была золотым прииском: шикарные наряды для него и его царицы; различные рыбные деликатесы из глубин океана, из-за которых многие рыбаки лишились жизни в зубах акулы или утонув в воде; рецепты блюд, придуманные тюремными поварами. И все – бесплатно. Ремесленные шедевры продавались за границу, церкви были заставлены иконами и золотыми подставками для свечей. При дворе не было ни нищих, ни больных – всех их ссылали на отдаленный уголок жизни, где тех, кто уже закончил свой путь земной, нельзя было предать земле, просто не было места – их хоронили в океане.
Правая часть здания была отведена мужской половине. Здесь в основном находились осужденные за тяжкие преступления, а также старики, которые уже не могли приносить пользу королю. Они доживали свой век в заточении, обучая молодых преступников ремесленным делам. Под чутким руководством старшего поколения на королевский двор доставлялась посуда, мебель, дорогие украшения из золота. Вот только все эти умения нельзя было применить для себя и своей семьи. На волю выходили только те, кто еще способен воевать и защищать короля. У всех остальных нет права на любовь, на труд во благо своей семьи, на волю и надежду увидеть когда-нибудь лес, поле, веселых и здоровых людей. Вокруг только океан и груда камней, из которых построена эта тюрьма.
* * *
В полутемную комнату сквозь маленькое окошко блекло проникали лучики солнца. Две девушки с отвращением надевали на себя серую жилетку, поверх давно уже не белой рубахи. Пушистые волосы, запутанные в тугой жесткий пучок и завязанные толстой веревкой, уже давно потеряли природный блеск.
– Как мне все надоело, – замучено сказала девушка и посмотрела на себя в крохотное зеркало. Она улыбнулась, будто хотела вспомнить, что значит улыбаться.
– Саманта, не нужно закрываться в себе. Общайся, не так все будет в тягость.
– Общайся? С кем? С этими доходягами, которым пора уже на тот свет? Нет, – резко ответила Саманта. – И вообще я планирую отсюда в ближайшее время уехать.
– Не нужно было мужа убивать, не попала бы сюда, – сказала вторая девушка и с презрением уставилась на Сэм. – Да еще и меня за собой притащила, а теперь думаешь только о себе. Кстати, мне здесь тоже совершенно не нравится.
– Прости. Прости меня, сестричка. Просто я уже с ума схожу от этого места. Не думала я, что из-за этого нелюдима меня отправят сюда, но ты ведь знала, что я не могла поступить иначе. Элисон я тебя очень люблю. Я ценю то, что ты не оставила меня в беде.
