Боевой дроид появился внезапно. Словно гигантский гриб, он буквально вырос из-под земли, раздвинув своим блестящим металлическим корпусом слой грязного снега, покрытого радиоактивным пеплом. Мгновенно оценив обстановку, грозный механический воин повернул закреплённое на башне орудие в сторону небольшой группы людей. Как только расположенные по бокам пушки поймали в прицел три движущиеся цели, раздался характерный щёлкающий звук от выпущенных в воздух боеприпасов с термальными детонаторами. Через шесть секунд один за другим прогремели два мощных взрыва, которые практически слились в один. Начавшаяся термоядерная реакция мгновенно испарила всё в радиусе двадцати метров и подняла в воздух серый пепел.
Следом зажёгся лазерный луч, выпущенный из центральной башенной пушки, и снег опять с шипением стал быстро превращаться в пар. Смертоносный пучок ярко-красного света плотным и жёстким потоком разрезал всё вокруг, превращая бетонные плиты в щебень, металл – в расплавленные и обгоревшие обломки, а промёрзшую землю – в дымящееся пепелище.
Ожесточённая атака робота прекратилась так же внезапно, как и началась, оставляя после себя огромное выжженное пятно. Дроид скрылся из поля зрения, словно растворившись в сером тумане. Там, где ещё недавно располагалась группа людей, теперь виднелось лишь кружащееся в воздухе облако пепла. Оно медленно и, казалось, печально опускалось на раскалённую поверхность, постепенно скрываясь в восходящих потоках чёрного дыма.
Атаковавший оказался дроидом-турелью. Это была устаревшая, но ещё вполне боеспособная модель. В любом случае вести столь ожесточённый огонь изо всех орудий мог лишь полностью функциональный боевой робот. Созданный в качестве защитного дроида этот киборг состоял на вооружении в российской армии около 10-ти лет. Начиная с 2036 года, он участвовал практически во всех конфликтах с участием ВКС1, обеспечивая мощную огневую поддержку при обороне стратегически важных объектов. Этот напичканный электроникой и покрытый сверхпрочной бронёй воин, как правило, занимал удобную для ведения огня позицию и практически не менял её до завершения боя. При необходимости дроид, разумеется, мог перемещаться с помощью трёх огромных ног. Однако во время горячей фазы конфликта его движения зачастую ограничивались вращением турели с расположенными на ней пушками.
Стандартное программное обеспечение, которое устанавливалось на такие дроиды, автоматически предусматривало защиту людей с вживлённым в запястье идентификационным чипом. Именно благодаря ему, датчики боевого робота однозначно распознавали всех законопослушных россиян. Каких-либо различий между гражданскими и военными в плане защиты не делалось, за исключением того, что механическим воином выполнялись только приказы офицеров. Исправный дроид мог атаковать лишь тех людей, кто не имел идентификационного чипа. Законы робототехники здесь не соблюдались от слова совсем, поскольку это оружие было изначально создано для убийства.
Кому-то этого оказалось мало, и заводскую прошивку заменили на альтернативную. Поэтому теперь перенастроенный дроид воевал на стороне неизвестного противника и автоматически являлся врагом людей с российским чипом в запястье.
* * *
Аскет, привычно замыкавший колонну, остановился. Что-то было не так, несмотря на то, что его группа возвращалась с успешно выполненного задания. Казалось, самое трудное позади, и уже скоро их ждёт родной бункер, где нет радиации и вооружённых мародёров. Там никто не стреляет в выживших людей, несмотря на то, что их почти не осталось после глобальной ядерной войны. Можно будет отдохнуть от тяжёлого снаряжения, оружия и боеприпасов, а самое главное – больше не считать время до окончания индивидуального цикла антирада. Пройти же обязательную дезинтоксикацию удастся не в мучительных судорогах на снегу, а в уютном биорегенераторе.
В медотсеке их, как обычно, встретит Кира – вчерашняя студентка четвёртого курса, проходившая фельдшерскую практику на секретном военном объекте и поневоле ставшая в бункере единственным доктором. Тогда никто даже не подозревал, что конфликт двух ядерных сверхдержав в течение нескольких часов перерастёт в полномасштабную войну, а отпросившийся в увольнение на выходные штатный медперсонал больше не вернётся.
Аскет вспомнил свои ощущения в первые часы от начала войны. Даже ему – повидавшему многое суровому офицеру спецназа ГРУ2 – временами было не по себе, не говоря уже о менее опытных бойцах. В целом, сохранять внешнее спокойствие было несложно. Однако всевозможные мелочи всё же выдавали молодых военных, не говоря уже о гражданских. Слишком резкие движения, внезапная дрожь в руках и голосе, испарина на лбу и ладонях, случайно опрокинутое кресло или оторванная пуговица. Разумеется, таких явных признаков напряжения Аскет не допускал, однако небольшое волнение всё же присутствовало. Тем не менее, даже на фоне военных Кира выглядела достойно и как ни в чём ни бывало продолжала осваивать новейшую аппаратуру и овладевать медицинскими навыками.
