Дело было за неделю до начала ноября. Октябрь выдался очень тёплым. Это была запоздалая осень. Золотые листопады, ещё недостаточно холодный ветер и несильные дожди, запах коры деревьев, сырой земли и мокрых листьев. Я впервые видела такой нежный конец октября.
Мы часто семьёй придумываем праздники и справляем их. И в тот день во второй половине октября мы так же придумали День Тёплой Осени. Было воскресенье, и ничто не мешало нам всей семьёй отпраздновать его. Утром мы поехали в краеведческий музей. Мама говорит, что краеведческие музеи влияют на восприятие человеком этого мира. Трудно судить, насколько она права, но со мной это определённо работает.
Потом мы собирались поехать в кафе, но по дороге папа увидел парк аттракционов и свернул прямиком туда. Маме его идея пришлась по вкусу. Надо сказать, мои родители – те ещё адреналинщики. А вот я не такая. У меня на аттракционах начинается головокружение, в придачу я всё время жду, когда в механизмах что-нибудь сломается, и мы погибнем. Книжек начиталась.
В конце дня у меня появилось ощущение, которое обычно появляется летом. Когда ты находишься будто в каком-то другом мире, мире приключений, сражений, погонь, драк, лазаний по деревьям и горам, падений с обрывов в горную реку ночью… ощущение, будто сбылось что-то, о чём ты мечтал в детстве после просмотра мультиков и фильмов.
Потом мама решила побродить по супермаркету, а мы с папой решили подождать её.
Когда мы оказались в машине, папа вдруг спросил:
–Хочешь за руль?
Я опешила. Летом мы выезжали на природу, в лес, и там папа учил меня водить. Много кричал и, в конце концов, объявил, что по городу мне лучше не ездить.
–Хочу, – с недоверием ответила я, искоса глядя на папу. – А чего это вдруг?
–Машин почти нет, – пояснил он. Был уже вечер, и машин действительно было немного.
Мы поменялись местами, и я оказалась за рулём.
–Помнишь, что делать? – осведомился папа, поворачиваясь всем корпусом ко мне и, видимо, готовясь в любой момент переместить ногу на педаль тормоза и руками взяться за руль.
Я не помнила, но кивнула, дабы не прослыть слабаком. Папа хмыкнул и стал, как в первый раз, меня инструктировать.
Я рулила неловко, боязливо, на педаль газа почти совсем не давила, и мне показалось, что я и круга не успела сделать вокруг супермаркета, когда мама вышла.
День закончился в какой-то забегаловке на первом этаже одной из обычных обшарпанных пятиэтажек. В больших городах всегда есть районы, где растёт очень много деревьев, пахнет кошатником и стоит много старых советских построек, с которых медленно обваливается краска и штукатурка. Не очень люблю такие районы, если честно, хотя наличие во дворе деревьев значительно поднимает мне настроение.
В забегаловке было довольно уютно, но было слишком уж много посетителей, поэтому мне не терпелось домой. Я не слишком человеколюбивая и в таких местах стараюсь с другими людьми не контактировать и не смотреть на них.
Когда мы приехали домой, уставшие, но отдохнувшие, нас встретил запах разлитой краски и перемазанный ею кот Фрак. Вообще-то, полное его имя Фраклеон, но мы его называем Фрак, потому что он у нас двушёрстый: на спине, ногах и половине пуза чёрная шерсть, а на шее, голове, лапах и груди – белая. Выглядит, будто он и впрямь во фраке.
–Вот разбойник! – пробормотал папа с негодованием и кинулся в зал, где у нас шёл ремонт.
–Не стыдно тебе, свинтус? – затянула я, подхватывая Фраклеона под мышки и начиная массировать ему живот. Он бесится, а я обожаю так делать. – Ты нарушаешь наши гражданские права, между прочим …
–Мало того, он ещё нарушает все статьи Семейного Кодекса, – подхватил папа из зала.
–А я о чём, – я попыталась укусить Фрака за ухо, он вывернулся и поцарапал мне шею. Целился в лицо, но я успела отвернуться.
–Оставь кота в покое! – донёсся сзади мамин голос. – Ты куда его тащишь?
