Тьма. Безмолвие. Холод. Так ли?
Как описать мир, что был до начала мира?
Тьма? Но кто же вглядывался в нее?
Безмолвие? Но кто же вслушивался в его мертвый поток?
Холод? Но кто пытался в нем согреться?
И долго ли спал он мертвым сном, невидимый, неслышимый, неощутимый?
Вечность? Или один ничтожный миг перед началом все начал?
Свершилось! Вот оно! Пронзая, комкая, воспламеняя мертвое безмолвие. полетело над миром Слово и вмиг заполонило собою:
– Люблю!
– Люблю!
– О, прекрасна ты, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные…
– О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас зелень…
Может, был то шепот, но он был подобен крику. Может, был то крнк, но кому было услышать его?!
Но услышало! Возникло из пустоты, задышало, забилось, и услышало:
– Люблю тебя!..
– Люблю, люблю!…
Растет крохотная звездочка, растет, набирает силу и ловит, впитывает великое Слово!
Больше не пуст и не одинок мир. Стал он светлым и теплым – ибо есть в нем Светило!
Стал он добр и уютен – ибо есть в нем Свет и Тепло!
Наполнился он благозвучием – ибо есть в нем Слово!
Вечность прошла или миг единый, кто знает, но взрастило Слово из крохотной звездочки новое Слово.
И проснулось оно для жизни.
Сон… сон… сон..
Нужно ли просыпаться, если в мире есть только сон… Он всегда был и всегда будет… Сон-н-н-н…
Холод!.. Откуда этот холод, и мрак, и страх?.. Помогите!..
Прежнюю тишину разрывают раскаты грома!..
– Голубушка! В чем дело! Вы что это здесь напороли?! Кто у меня такую работу примет?!
– Ой!.. Извините, сейчас переделаю!.. Простите, плохо себя…
– Деточка! У нас не богадельня, а серьезный проект! Не можете работать – вон у дверей очередь, все на ваше место хотят!
Страх! Тоска! Гибну! Все гибнет вокруг! Почему?.. Откуда эта беда?..
– Ну что же, все благополучно. Регистрирую беременность: шесть недель, беременность первая…
– Первая!..
Расступились тяжкие тучи, просияло Светило.
Где они, эти тучи? Ушли давно.
Давно, давно все это было.. Было ли? Но ведь что-то пробудило от безмятежного сна. Пробудило и ушло.
Покой… покой… покой… тепло… мир…
Мир – это покой и тепло… Покой – это тепло и мир… В этом мире – Я. Что это – Я?
– Ну-у. правда? Это я, значит, буду папой? А ты будешь мама!.. Мама!..
Как сияет оно, как ласкает! Каким светом омыло меня мое чудное Светило… Теперь я знаю, как назвать его – МАМА!
Я нежусь и расту, расту, расту в его лучах.
Я уже такой большой и сильный. Я стал другой. Во мне откликнулась та же музыка, что и вокруг меня.
Звучит она неумолчно: туммм-тутумммм! туммм-тутумммм!
А во мне все подпевает: тимммм-титиммм! тиммм-титиммм!!!
Я все тверже! Я все жестче! Я уже сам двигаюсь, когда хочу. Сунься сюда темная туча – не испугаюсь!
Да я ее просто на кусочки раздеру и проглочу! Могу! Только еще не знаю как!
– М-м-м…
– Что с тобой? Тебе плохо? Сядь!
– Ничего… ничего…
Ох, и давно все это было! Какой я был тогда маленький и смешной! Теперь, с вершины прожитых веков, оглядываюсь назад – маленький комочек живой плоти. даже головы толком не было!
А теперь есть! Теперь я мудр и знаю этот мир, как свой хвост. Он у меня очень красивый! Я им шевелю. когда двигаюсь. И с боков у меня что-то выросло, так приятно копошится. Это я плаваю.
И вижу удивительные картины. То я плоский ромбик, отливаю серебром в лучах моей Мамы. То я весь круглый, всеми красками переливаюсь! А хвост-то у меня – хорош! И глаза есть: я вижу ими округлый плотный свет моей Мамы. И жабры есть: ими я вдыхаю Маму.
А рот-то у меня какой! Я им пожираю все на своем пути. Жру, жру без конца! Все живое мчится прочь от меня, но я настигаю и…
– Что с тобой! Что ты злишься!? Что я тебе плохого?…
– Нет, нет, прости!.. Я какая-то ненормальная стала! Сама не знаю, что говорю! Прости, милый!..
Мчится… Жабры…
Что-то в памяти было, но накатилась волна и смыла, как след на мокром песке. Еще волна, и еще – и вот все чисто и гладко во мне.
А след-то где? Хочу оставлять следы! Я для этого рожден.
Это когда-то давно я думал, что плаваю. И жабры… не помню, что это такое..
Но теперь-то я умею думать и чувствовать. Я все знаю о жизни: вон какая у меня огромная головища для этого! Я знаю, что руки и ноги мои созданы для тверди. А хвост ничуть не мешает..
А разве он был, этот хвост? Не помню. Зачем он мне, если есть руки и ноги. Хочу оставлять следы! Хочу!
Где-то близко твердь, совсем близко,,, Сейчас, сейчас коснусь!.. Еще немного!… Есть!
– О!..
– Что ты?
– Не знаю!.. Это Он, наверно!.. Он шевельнулся…
– Уже? Не может быть!..
– О!.. Это Он!..
Прекрасен и велик мой мир! Он мой! Он создан для меня. Я был в нем всегда и буду всегда. Я и Мама! Мама и я!
Мне хорошо, когда ее голос весел, когда ей нигде не больно и легко дышится.
Мне плохо, когда она устает и жадно ловит ртом воздух, а сердце ее выбивает гневную дробь. И я мечусь, мечусь, не ведая, что делать!
А если рядом Папа, то я счастлив, потому что счастлива Мама. Льется, льется в меня потоком ее любовь по длинному канатику, который начинается у меня в животе и уходит куда-то в вечность. И я расту…
И хочу пищи. И побольше. Я знаю, какая это хорошая штука. Она приходит с бульканьем и журчаньем откуда-то из вечности, и Мама тут же начинает ее готовить для меня. Вся твердь вокруг наполняется аппетитными звуками, приходит в движение. И я тоже в предвкушении трапезы кручусь, приплясываю, дергаю свой канатик: скорей, скорей!
И вот кушать подано. Какой сытый вкусный покой наполняет мое тело. Засыпаю в блаженстве!
– Такой жор на меня напал, ужас! Все время есть хочу!
– Ну и ешь на здоровье!
– Нельзя! Врач ругается! В весе много прибавляю. А как хочется!..
Фу-у-у! Теснотища! Удивительно нелепый мир! Не развернуться в нем с моими способностями!
Вечные запреты и ограничения. Зачем ты мне их выдумала? Как ты вообще собираешься решать мои проблемы в этой тесноте? Удивительное легкомыслие!
И сколько можно на меня давить?!
Как загрузит свой желудок и твердым, и жидким, как пойдет вокруг и треск, и гром, и урчание – не знаешь, как повернуться, не то, чтобы сосредоточиться на моих мыслях. Никаких условий для развития!
Ну, вот опять! Кончай, говорю! Я вовсе не нуждаюсь в твоей пище! Сам добуду, какую захочу.
Слышишь? Прекрати на меня давить, а то, как двину ногой!
– Ух ты! Как запрыгал! Футболист! Весь в меня! Тебе не больно?
– Немножко… Приятно… Радостно… Маленький мой…
Сколько можно терпеть это унижение! Почему я должен зависеть от чьей-то призрачной воли? Кто вообще дал ей право носить меня в себе? Она меня спросила? А может, это я ее в себе ношу! Хорошая мысль! Почему бы и нет. Я – венец природы. Ничего не вижу вокруг совершеннее себя!
