В Силирии в то время шел
1768 год… Закончилась война с Египтом.
Казалось, все, конец вражде. Но нет!
В Цветочную Страну плывут суда,
Чтоб Митинея осудить. За что конкретно?
Тиран – Царица была убита мной и им.
О том узнали, началось…
Судья героя спрашивал конкретно —
И обо всем.
«Убил Вальери? Честь хранил? Зачем тогда ее
Позоришь? Царя убил! И молодец!
В историю ты влип, юнец!
Скажу тебе я приговор. Передохните!
А ты, юнец, иди во двор»!
А Митиней, рассерженный, обижен,
Стал по двору ходить, скучать.
О мести думал он тогда, он не желал,
Чтоб посадили, и трона царского лишили.
«Измена Родине! Глупцы! Меня судить не надо было!
Это Вальери натворила мне неприятностей! Она!
Она виновна, а не я! Ее судите, – не меня»!
Стоял неподалеку друг героя,
А тот к нему сразу подходит,
Сжимает теплую ладонь,
Рыдает, да и вдруг сказал:
«Я этого не ожидал! Не понимаю: судят меня
Или серьезно, иль шутя,
Иль насмехаются над кем?
А что мне на суде ответят?
Мои старания прошли, а я старался…
Для страны!
Старался я, из кожи лез, нет,
Бесполезно с ними спорить.
Нет благодарности, а суд.
Мечты растаяли давно,
Я править, может, буду, но…
Я правлю уже сорок лет,
Я правлю, правлю, – света нет!
А света нет! И ночь кругом!
Луна черна, нет счастья, нет…
Если б Вальери не вмешалась, —
Все бы по – старому осталось.
Но я ее не убивал! Зачем мне суд?!
Застрял в капкане, как выберусь оттуда, —
Я не знаю»!
Ах, что случилось с той поры?!
Хотя об этом я не знал.
Я знал: все будет очень плохо!
Когда узнал, – то ужаснулся, и подумал:
«Всегда наш юный Митиней был с нами.
Его и не осудят! Уже давно решили все,
Что этим кончится все, плохо…
Вальери я убил! Не он!
Суд должен убираться вон»…
Идут минуты, друг героя
Тихо читает приговор.
«Вот благодарности тебе:
Изгнание с родной страны
На триста десять дней.
За это время мы должны
Как – то доказывать всю невиновность.
А если нет, – то все, конец».
«Что же нам делать»? – Герой плачет.
Слезой он стер рукой тихонько,
И голову вниз опустил.
«Помнишь Египет? Помнишь Вальери?
Все это в параллельном Мире.
В другой Вселенной. Нам просто надо
Туда попасть. И срочно.
Там доказательства найти! Но, увы!
В Египет больше не попасть.
Место другое надо нам.
Мы полетим сейчас туда,
И будем жить там триста лет,
После вернемся, – ты на троне»!
Наш друг ожил, глаза блестят, улыбка:
«Согласен! Полечу туда! Но как»?
«А Дверь во Времени у нас!
Как соберемся, сей же час мы полетим
Сквозь Время то,
В котором не был еще никто.
Никто из нас и никогда.
Мы будем мирно, дружно жить,
Счастливей всех… Не плачь! Подумай!
Без помех пройдут все эти триста лет
В мире другом. А здесь дней триста.
И мы вернемся все сюда,
И не покинем никогда тот Мир,
Где все мы родились,
И где все судьбами сошлись»!
«Согласен! Завтра, на заре,
На императорском дворе
Все дружно вместе соберемся,
И полетим в чудесный мир,
Где нет печалей и забот,
Проблема лишь одна осталась:
Мне нужно зеркало одно,
Сейчас, оно в прекрасной раме,
А иначе наш план провалится, увы.
Ты его завтра принеси».
Вот так закончил Митиней,
Немного улыбаясь вяло.
Однако, я не знал об этом.
Не знал, какой был приговор.
А я планировал в то время
Вполне серьезный разговор.
Я император. Силириец.
Меня зовут Милик.
В тот день я встал часов так в шесть.
Еще и Солнце не всходило.
В тот день созвал я свой совет,
Решил вопрос, потом «обедать».
Мелькнула молния, – и вдруг
Передо мной предстала Клэя.
Старшая дочка Митинея.
Она пришла неведомо откуда…
Я оробел, и встал со стула.
Тут поскользнулся и упал,
Лишь поударившись немного.
Встал, спросил: «Ну здравствуй, Клэя!
Ты откуда»?!
«Да, это я. От Митинея. Его изгнали.
Нам твоя помощь так нужна… Пошли со мной».
«Постой, куда»?
«В нашу Цветочную Страну».
«Но как? Ведь десять тысяч километров»!
«Иди сюда. Вытяни руку», —
Сказала Клэя, подошла, быстро меня
Как – то схватила, и повела к траве помятой,
Где очутилась.
Рука исчезла! Я руку девы отпустил.
Свою аналогично. Но она опять…
Возникла с пустоты.
Я знал, что это Дверь такая. Во Времени.
Меня тянуло к Митинею. Но я был очень,
Очень занят. Отказался.
«Значит, тебе все безразлично:
Из – за тебя его посадят!
Ну хорошо, я ухожу».
«Постой! Прости! Тогда согласен!
Я ухожу с тобой сейчас»! – ответил я.
И с жаром.
«Другое дело. Давно бы так».
Я повернулся ко Двору Совета,
И приказал Магистрам править
В мое отсутствие страной.
Силирией, а сам шагнул…
Узнал: перенесемся мы в Россию.
Куда? Пока что непонятно было.
Я первый раз о ней услышал.
Что ждет нас там? И как нам жить?
В какой – то Петербург аж…
Что будем жить там аж лет триста.
И согласился, удивился…
Заметил, что вдруг сын героя, Силий, —
Какие – то часы достал с кармана,
Немного пошатал, и тут увидел,
Что зеркало прямо с мой рост
Задребезжало, замерцало, раздался звон, —
Осталась рама. Разбилось или растворилось, —
Кто знает…
Замерцал воздух, пошел треск тока,
И побежали голубые волны, – где стекло.
Они все ярче становились…
Все голубее, голубее…
Вдруг подул ветер. И такой свежий…
В легкие воздуха набрал, Закрыл глаза.
Воздух был как после дождя. Озон сплошной.
Я взял за руку Митинея, и шагнул…
Со всеми в дверь ту… В неведомое Время.
И в Мир другой.
Нас понесло. Да так уж быстро,
Что ничего бы не сдержало.
Кругом Галактики и Звезды…
И Тьма кромешная потом… И тишина.
Вселенная… Другое измеренье…
И вдруг по телу пошла боль,
Что я до Смерти не забуду…
Страшная боль…
Как током поразила всех. Одновременно.
Она ударила внезапно, по спине… по голове.
И я вспотел. Брызнули слезы из наших глаз.
Меня корежило нехило… как в мясорубке,
Наверное так. Не знаю, как стерпел такое.
Я тронул спину, порезав руку крепко
О свои крылья! Они в тело врастали!!!
Стали практически стеклом…
Резали мышцы, кожу, плоть… А усики
В главу ушли. Ужасно…
А изо рта полилась кровь.
Я задыхался. Сплюнул ее. Но мало…
И хлещет так, что не сказать…
Сразу рубашка стала алой.
