В тот момент, когда Лентина пряталась в кустах, знакомясь с кровницей, в бывшем родовом замке Мааров случилось следующее. Детей с печатями крови вывели – какое жалкое зрелище они представляли: отощавшие, завшивевшие, давно уже не мывшиеся, многие кашляли, удивительно еще, что не случилось ни мора, ни эпидемии какой, которые могли быть милосердными к этим маленьким человечкам и избавить их от страданий. Дети, отупевшие от постоянного ужаса, не обращали внимания на своих тюремщиков: ну драконы, ну страшно, ну и что. Равнодушие ко всему поселилось в их маленьких головках и прочно заняло там позиции. Лица были поразительно похожи, чумазые мордашки маленьких старичков, которые видели слишком многое и теперь балансируют на грани безумия. Глаза казались прорезями в бугристой грязной коже, губы потрескались и побелели, все лица усеивали прыщи и струпья, от постоянного недоедания худенькие ручки и ножки висели, как плети. Маленькие пленники стояли рыхлой кучкой, не двигаясь. Рыканием и шипением драконы разогнали детей, поделив их, рассадили на спины, между крыльев, покинули загаженный и оскверненный замок. Посреди полета толстый Вальтер вспомнил о припрятанной коровке, которая хоть и уже начала попахивать, но все еще была довольно аппетитной, загрустил, заскучал, едва не сбросив со своей спины маленьких пассажиров и не повернув обратно к замку. Тайамант грозным рыком быстро вернула зарвавшегося собрата к действительности, после чего полет продолжился без происшествий. Дети, сидевшие на спинах драконов, между крыльями, судорожно вцепившись, держались, кто за что мог. Им не было страшно, им не было весело – им было все равно.
Воздушное путешествие длилось недолго. Их новая тюрьма была ничем не лучше их предыдущего обиталища. Пещера Ветров встретила своих новых обитателей тишиной. Ящеры гнали пленников вниз, не останавливаясь, пока не достигли подпочвенного озера. Дети, полумертвые от усталости, постоянного недоедания, повалились друг на друга на берегу озера. Тяжело переводили дыхание, опасаясь поднимать глаза на своих мучителей. Отдышавшись, начали все-таки оглядываться по сторонам – детское любопытство не убить драконам, смертям и страхам. Увидев воду, которая пусть и была неприятного темного цвета, и казалась какой-то неживой, обрадовались. Ящеры не обращали на своих пленников никакого внимания, справедливо посчитав, что отсюда они никуда не денутся. Дети, усевшись кружком, начали потихоньку перешептываться – вода манила. Даже те из них, кто раньше ни в какую не хотел купаться – когда были мамки-папки, которые кормили, одевали и заботились – эти дети тоже все бы отдали, что у них еще осталось, чтобы ощутить прохладу и свежесть, которые приходят после купания. Самая маленькая девчушка, из клана каменщиков, стоявшая ближе всех к Тайамант, со всей непосредственностью детства, бочком подошла к драконам и, робко подняв глазенки, спросила, могут ли они искупаться. Дракониха вздрогнула, услышав вопрос от этого червяка человеческого, она готова была больше к тому, что могут заговорить окружающие камни. И от неожиданности, наверное, надменно кивнула рогатой головой в знак согласия. Дети недружной стайкой пошли к воде. Мальчики остались тут же, а девочки отошли немного подальше. Разделись, аккуратно сложив свои обноски на берегу, и, потихоньку, без обычных в таких случаях брызг, плесканий и криков, зашли в воду. Плавали долго, отмываясь, наслаждаясь неожиданно теплой и чистой водой. Не нужно было окриков и уговоров, чтобы заставлять мыться тщательнее или разнимать задир и драчунов – все были равны, все были тихи и спокойны. Накупавшись вдоволь, почти одновременно начали полоскать свою одежку, аккуратно, стараясь не порвать ветхую ткань. Потом натянули еще влажные лохмотья, собрались снова в кучку и присели неподалеку от ящеров, которые держали совет, переговариваясь гортанными голосами на своем драконьем языке. Немного приободрившись и обсушившись, дети решились подойти снова к своим мучителям, спросить разрешения на рыбную ловлю. Ящеры на сей раз нетерпеливо отмахнулись, мол, делайте что хотите. Все равно не сбежать, если и выберутся, то себя не узнают, а многие могут и вовсе истлеть в пути – время в пещере принадлежит Хрону и не щадит людей, которые пытаются ее покинуть. Лишь дети темнобородого и владельцы ключей могли безбоязненно навещать обиталище ветров.
Ободренные таким невниманием дети поделились на группки, часть из них соорудила удочки из того, что попалось под руки, остальные занялись костром. Дела продвигались лучше у рыболовов, костер же никак не хотел разгораться – от двух сырых палочек, которые неумело терли одна о другую, толку было чуть, лишь иногда появлялась струйка дыма, которая быстро пропадала. Костровые уже все перепробовали. Мальчик, ростом чуть повыше других, с глазами, которые выдавали в нем астронома, мальчик, чью кожу навеки вызолотили дневные светила дальних странствий, мальчик, которого звали Вальд, пошел к драконам. Подойдя к ящерам, он звонким, чуть дрожащим голосом вежливо попросил, чтобы кто-нибудь из господ драконов поджег кусок древесины, который он принес. Вежливо, потому что мама учила его быть воспитанным мальчиком, не смотря ни на что. Даже если собеседник оказывается последней сволочью, нужно непременно быть спокойным и разговаривать следует лишь так, учтиво и вежливо. Потому как каждый волен быть кем угодно, а голову терять следует лишь только в буквальном смысле. Опешившие от такого подхода драконы подпалили деревяшку, победно размахивая которой мальчик вернулся к своей группе. Ящерам бы насторожиться – дети осмелели и пришли в себя настолько, что вежливо и спокойно обращаются уже с третьей просьбой, но были слишком заняты обсуждением своих насущных дел, чтобы обращать внимание на человеческих козявок, которые нужны до поры до времени, а потом все равно пойдут на съедение.
Рыболовы принесли рыбы, девочки, что постарше, как смогли, почистили и разделали ее, нацепили на валявшиеся неподалеку прутики, невесть как оказавшиеся здесь. И, вскоре насытившиеся и отмытые дети уже спали, расположившись вокруг тлеющего костерка. Они не оставили никого дозорным или костровым. Несмотря на все испытания, подтолкнувшие их к преждевременному взрослению, они все же оставались детьми.
В Пещере Ветров царило затишье. Дети спали. Драконы дремали, разместившись в темных углах – лишь иногда в свете полупотухшего костра всверкивал полуоткрытый глаз, озирающийся вокруг – спать не велено, но подремывать-то можно. Костерок тлел-дотлевал, да и потух совсем. Стало совсем темно.
