Историки – это люди, которые рассказывают нам о событиях, прошедших в далеком, а порой и очень даже далеком прошлом.
Но откуда они знают, что тогда происходило?
Спросишь у них об этом, и они начнут с гордостью вещать о том, как они месяцами рылись в архивах, как они «перелопатили» тонны всевозможных первоисточников и т. д. и т. п.
А что такое эти их первоисточники?
Это всего лишь рассказы об этих событиях других людей. И не надо давать себя обмануть: любой исторический первоисточник – это всего лишь субъективное мнение какого-то очевидца тех или иных событий или того, кто себя к таковым причисляет.
Приведу простой пример. В Москве ежедневно находятся порядка 15 миллионов человек, и практически все они знают, какой была в городе погода, например, вчера. Но спросите их об этом, и вы получите массу различных ответов, в том числе и совершенно противоположных. Приезжий с юга скажет, что было очень холодно, приезжий с севера скажет, что стояла жара, а кто-то вообще все перепутает с погодой, которая была позавчера…
Хорошо ученым-метеорологам. У них есть специальные приборы, которые позволяют измерить температуру воздуха, влажность, атмосферное давление, скорость и направление ветра. Они и измеряют. И показания того же термометра вполне объективны. И делаются измерения много лет, и все аккуратно записывается. Это дает ученым возможность выявлять какие-то закономерности и делать прогнозы. Потому метеорология – это наука, то есть это область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности.
У историков, к сожалению, ничего этого нет. И они делают свои умозаключения на основании чьих-то субъективных показаний, которые они важно называют первоисточниками. Это старинные летописи, хроники, рапорты, отчеты, письма, воспоминания и тому подобное. Но что есть все это перечисленное? По сути, это чьи-то рассказы, зафиксированные на бумаге или на каком-то ином носителе. Измерить что-то историк не может, у него просто нет для этого соответствующего инструментария.
Еще один простой пример. Перед художником лежит гора разноцветных камушков, и он из них складывает мозаику. Отлично. А если взять десять художников, посадить их в разные комнаты и положить перед ними абсолютно одинаковые горы камушков? Они сложат десять совершенно разных мозаик! У кого-то получится сероватых тонов грустный пейзаж, у кого-то – красно-желтый портрет, у кого-то – яркий букет цветов… Это нормально. Но пользовались-то они одинаковым исходным материалом!!! Просто они его по-разному отобрали и по-разному расположили.
Так и историки. На основании одних и тех же «свидетельств очевидцев» они могут сложить совершенно разные картины. И складывают, а как же без этого.
И что за знания о действительности мы от них получаем?
У всех народов историю заменяет басня, пока философия не просвещает людей; и когда, наконец, она является среди этого мрака, она находит умы, столь ослепленные вековыми заблуждениями, что ей с трудом удается вразумить их; она находит церемонии, явления, памятники, воздвигнутые для того, чтобы – подтверждать ложь.
Вольтер французский просветитель
Оставим в стороне рассуждения о возможной предвзятости этих людей (очевидцев и историков). Не субъективных мнений не бывает вообще, и все люди судят о пороках и добродетелях лишь на основании того, что им нравится – не нравится. Или на основании того, что для них выгодно. В любом случае, мнение очевидцев событий всегда интереснее мнения людей, которые исходят лишь из общих соображений или из обрывков случайно найденных чужих суждений.
Но мнения очевидцев одних и тех же событий очень отличаются друг от друга. И дело тут даже не в тенденциозности, а в том, что каждый судит в меру того, что он реально видел, что из этого запомнил и как увиденное понял. Вот и получается, что в истории властвует не факт, а интерпретатор факта. То есть тот, кто об этом факте рассказал. И, кстати, чем авторитетнее интерпретатор, тем порой даже хуже. Типичный пример: написал в свое время Пушкин о том, что Сальери из зависти отравил Моцарта – вот так до сих пор все и думают. Типа бездарный композиторишка коварно устранил своего гениального конкурента. И никому, по большому счету, нет никакого дела до того, что Сальери тоже был прекрасным композитором, и в те времена он был гораздо популярнее Моцарта, и завидовать ему у него не было никаких причин, и что вообще Сальери был добрейшей души человек…
В данном случае, авторская выдумка Пушкина превратилась в «исторический факт». А что? Пушкин же – наше все! Он врать не будет!!!
Очень даже будет. И точно так же вольно или невольно «врут» и профессиональные историки. Кто-то делает это умышленно, подгоняя найденные «факты» под свои теории или под поставленную сверху задачу. Кто-то заблуждается совершенно искренне. Кто-то просто обожает взевозможные провокации.
Не даром же английский поэт и культуролог Мэтью Арнолд в свое время написал, что «на бескрайних просторах океана клеветы, зовущегося «историей», одна волна, даже большая, особого значения не имеет». Просто все склонны верить авторитетам, доверять тому, что написано в учебниках и энциклопедиях. В конце концов, в школе всех приучили отвечать именно так, как надо, как хочет услышать учитель.
А все почему?
Во-первых. Всем нужна хорошая оценка.
Во-вторых, не у всех есть время и желание разыскивать какие-то другие, альтернативные точки зрения на те или иные исторические события. В конце концов, не все же в школе мечтают стать историками.
Вот и получается, что все мы еще со школьной скамьи напичканы тем, что британский писатель и историк Томас Карлейль называл «квинтэссенцией сплетни». Да, да! Это он так отзывался об истории. А великий Бальзак вообще говорил, что «хорошо написанные исторические романы стоят больше курсов истории». Вот и изучают очень многие историю по романам того же Бальзака, Дюма, Толстого, Пикуля и множества гораздо менее талантливых авторов.
Истории трудно доверять. Ее или плохо пишут, или недобросовестно переписывают, а то и перевирают или приукрашивают люди с богатым воображением. Правду так тяжело удержать, а мифы и выдумки так легко смешиваются с реальностью, что выглядят, в конце концов, куда более логичными, чем реальность.
Клиффорд Саймак американский писатель-фантаст
В этой книге я не стану пересказывать то, что написано в учебниках. Я всего лишь попробую заинтересовать читателя какими-то интересными, на мой взгляд, рассказами о том, что происходило в разных странах в разные исторические эпохи. То есть это будут истории о всемирной истории. Ну и, конечно, я постараюсь дать все это в строгом хронологическом порядке.
