П. Д. Калмыков в своем «Учебнике уголовного права», изданном в Санкт-Петербурге в 1866 году, писал:
«Там, где смертная казнь простая, важен вопрос – каким способом лишать жизни? Расстрел и виселица понятны. Но отсечение головы требует большого искусства. В тех положительных правах, где допускается отсечение головы, важен вопрос: отсекать ли голову 1) рукой палача посредством меча или секиры, или 2) посредством машины, гильотины. Для отсечения секирой и мечом надо много искусства, надо, чтобы палач упражнялся некоторое время в этом.
Исследователи этого вопроса пришли к заключению, что гильотина есть наилучший и наиболее рациональный способ исполнения казни, ибо, во-первых, отсечение головы совершается мгновенно и верно, между тем как рука палача может нанести удар неверно и заставить страдать преступника. Следовательно, гильотина сообразнее с человеколюбием. Во-вторых, занятие, состоящее в усовершенствовании человека в искусстве лишать жизни подобного себе, недостойное и отталкивающее, заменяется машиной. В-третьих, гильотинирование сообразнее с разумным значением наказания, с его характером безличности.
Но гильотина, изобретенная во Франции во время революции, распространилась только в тех государствах, которые приняли французские законы за образец».
А вот еще одна цитата – на этот раз из учебника С. Е. Рождественского «Отечественная история в связи со всеобщей», изданного в Санкт-Петербурге в 1879 году:
«После казни короля наступило самое страшное время во Франции. Известие о казни короля наполнило ужасом и негодованием Европу и вооружило большую часть ее против революционеров. Многие города в самой Франции, например Лион, Марсель, Тулон и др., также восстали против убийц короля. Особенно же сильно было восстание в Вандее (в западной Франции, между Луарой и Гаронной). В самом Конвенте началась отчаянная борьба якобинцев или монтаньяров с жирондистами. Последние были побеждены и большей частью казнены. После того вся власть сосредоточилась в руках трех самых жестоких и кровожадных революционеров: Робеспьера, Марата и Дантона. Последний называл себя министром революции. Около этого времени для ускорения казней изобретено было особенное орудие – гильотина (названная так по имени ее усовершенствователя, доктора Гильотена). Гильотина не переставала действовать. Марат однажды в Конвенте сказал, что, по его мнению, нужно казнить еще по крайней мере 300 тысяч человек для спасения республики; к счастью, он сам скоро погиб».
Петр Давыдович Калмыков (1808–1860) был известным ученым-правоведом, директором 1-й Санкт-Петербургской гимназии, профессором Петербургского университета по кафедре энциклопедии законоведения, а Сергей Егорович Рождественский (1834–1891) был педагогом, директором народных училищ Санкт-Петербургской губернии и автором нескольких учебников истории.
Эти две развернутые цитаты мы привели для того, чтобы показать, насколько могут заблуждаться даже столь уважаемые специалисты. Во-первых, фраза «гильотина, изобретенная во Франции во время революции». Во-вторых, фраза «для ускорения казней изобретено было особенное орудие, гильотина (названная так по имени усовершенствователя его, доктора Гильотена)».
А в чем, собственно, проблема?
А проблема в том, что гильотина была изобретена не во Франции, не во время революции и уж точно не доктором Гильотеном, имя которого, к сожалению, навеки оказалось связано с этим страшным орудием массового уничтожения тысяч людей.
К сожалению, об этом пишут как о само собой разумеющемся.
Вот несколько типичных примеров.
Настольный словарь для справок по всем отраслям знания (справочный энциклопедический лексикон) – Санкт-Петербург, 1863. «Гильотен (Guillotin), Жозеф Игнас, род. 1738, ум. 1814, доктор медицины и депутат народн. собрания в революцию. Известен изобретением гильотины».
Русский энциклопедический словарь – Санкт-Петербург, 1875. «Гильотен Жозеф-Игнатий, французский врач (1738–1814); изобрел гильотину, рубившую головы осужденных во время первой революции и доныне составляющую орудие смертной казни во Франции».
Настольный энциклопедический словарь – Москва, 1894. «Гильотен, Жозеф-Игнатий, французский врач, род. 1738 г., ум. 1814 г.; изобрел гильотину».
И так далее… И тому подобное…
Как под копирку написано…
Повелись на это и современные авторы.
Илья Эренбург:
«Народ молчит, поэты пишут элегии, и доктор Жозеф Гильотен, не помышляя еще о бессмертном своем изобретении, ставит банки чересчур полнокровным клиентам».
Валерий Богданов, Сергей Ларионов:
«Впервые изобретение французского доктора и революционера Жозефа Гильотена для «гуманного» лишения жизни было применено 25 апреля 1792 года. С тех пор оно стало традиционным орудием казни».
Олег Казаринов:
«И тогда депутат Национального собрания доктор Жозеф Гильотен изобрел специальную машину для казни. Гильотину. Принцип действия ее известен».
Борис Камов:
«В конце XVIII века, во время Французской революции, врач и народный депутат Жозеф Гильотен изобрел гильотину – машину для отрубания головы».
А еще можно прочитать и такое:
«Сами палачи называли это орудие просто «штуковина». Но в итоге в истории осталось одно имя «гильотина», несмотря на то, что ее горячий пропагандист Жозеф Игнас Гильотен категорически отказывался от этой чести».
«Первым известным гуманистом в области применения смертной казни был доктор Жозеф Гийотен, который еще в 1789 году предложил властям революционной Франции принять закон, по которому все преступники, осужденные на смерть, должны были умерщвляться единообразно и без особых страданий. Самым безболезненным способом казни в то время считалось отсечение головы. Правда, только в том случае, если голова отделялась от тела одним точным ударом. Для этого доктор Гийотен и придумал специальную машину, которая позже получила название по его имени – гильотина».
И так далее… И тому подобное…
И снова – как под копирку написано…
Примерно так же, как у нас везде пишут о том, что бездарный Сальери из зависти отравил гениального Моцарта.
Конечно же, Сальери был не бездарный, а очень даже успешный, он никому не завидовал и никого не травил. И точно так же Гильотен и не думал изобретать гильотину.
Впрочем, давайте обо всем по порядку.
Французский писатель Виктор Гюго как-то написал:
«Есть на свете несчастливые люди. Христофор Колумб не мог дать своего имени открытому им материку, Гильотен не мог отделить своего от изобретенной им машины».
Тоже, кстати, достаточно странное заявление, ибо теперь уже хорошо известно, что первым из европейцев Америку открыл вовсе не Христофор Колумб.