Зигзаг, совсем недавно попавший в Улей и сразу принятый на должность сержанта службы безопасности города, нервно смолил уже третью папиросу подряд.
«Бойня. Настоящая бойня. Просто безумие какое-то. И это в самом безопасном месте долины. А что же тогда творится за стенами?» – думал он, глядя на суетящихся старших коллег.
– Чё встал? – раздался над ухом громогласный бас здоровяка по имени Псих. Зигзаг вздрогнул.
– Так, машину прогреваю, – тут же нашёлся он.
Псих приклеил бирку на чёрный мешок для тела, лежащий в салоне авто. Уже двадцать седьмой по счёту. Захлопнул заднюю дверь труповозки и жестом дал знак Зигзагу грузиться.
В такие моменты контрразведчик жалел, что вообще спасал Фарта. Ему казалось, что если б его грохнули сектанты, в Цитадели всё было бы спокойно. Складывалось ощущение, что этот парень виноват даже в прошедшей Срани.
* * *
Танк уже свыкся с шумом вертолётных лопастей. К вибрациям и манёврам винтокрылой машины он тоже привык и наловчился стрелять из пулемёта почти из любых положений. Вот и сейчас кваз навёл перекрестие прицела на тело мутанта и выдал две коротких очереди. Пустыша разорвало в клочья.
– И на хрена? – лениво поинтересовался Сугудай.
– Скучно, – пожаловался Танк.
С тех пор как Фарт пропал, он только и делал, что летал в рейды как штатный пулемётчик. А заняться тут, по сути, нечем. Глядишь на бесконечную белую простыню с редкими вкраплениями городов и думаешь о своём. Иногда что-нибудь высматриваешь и ещё реже в кого-нибудь стреляешь.
Ему стало так тоскливо, что он даже нашёл Зацепа и напросился с ними в рейд через неделю. Многие рейдеры погибли во время Срани. Куча облюбованных мест осталась без постоянных грабителей, и поэтому те, кто попрошареннее, используют эту возможность по полной.
– Гнездо Птичке. Гнездо Птичке, – раздался в рации голос цитадельского радиста.
– Птичка, – ответил Сугудай.
– Заканчивай облёт.
– Принял, – сказал пилот.
Вертолёт чуть завалился на левый борт и начал разворачиваться.
Танк поставил пулемёт на предохранитель и тяжело вздохнул. Скукота-а-а.
* * *
Варик прилепил пластырь на переносицу. Свежий перелом ещё пульсировал болью. Из-за ускоренной регенерации отёк сразу ушёл на глаза, и парень теперь имел два фонаря на манер автотранспорта. Ему не повезло повстречаться с рейдерами, зато повезло удрать после всего одного пропущенного в переносицу. Жить в этом городе становится всё опаснее.
Варик в очередной раз взял в руки рацию. Он который день подряд пытался вызвать Фарта, но тот пропал с радаров.
«Наверное, в запой ушёл», – подумал парень.
Даже того крохотного промежутка времени, в течение которого довелось наблюдать общение Дары и Фарта, ему хватило, чтобы понять – эти двое были родственными душами. Совсем неудивительно, что после такого ему нужно время, чтобы прийти в себя.
* * *
Воронцов, лёжа в кровати, глядел в потолок. Он повернулся на бок, поцеловал в оголённое плечо спящую Киру и вылез из-под одеяла. В тот день, когда его пытали в подвале их будущей базы, он многое осмыслил. И с удивлением для себя обнаружил, что в те моменты, когда парень считал, что он уже покойник, наибольшую горесть вызывало сожаление о том, что их отношения с Кирой не переросли во что-то большее.
Как только он пришёл в себя, то сделал всё, чтобы это исправить. Теперь девушка занимала особенное место в его сердце и наполняла смыслом это копошение в насквозь промерзшем городишке, которое здесь называют жизнью.
Воронцов прошёл на кухню, поднял трубку красного телефона, покрутил диск, набирая номер Алисы, и опустил на рычажки, не дождавшись гудков.
«Ещё рано, – подумал он. – В конце концов, Фарт не маленький. Залечит горе в тёплой постели Алисы, сам объявится. И снова начнёт носиться как угорелый по всему Улью, реализуя свои безумные идеи, которые могли родиться только в его воспалённом мозгу. Надо ценить эти спокойные деньки».
Придя к такому умозаключению, Воронцов вернулся в кровать, заполз под одеяло, положил руку на девичью талию и начал постепенно скользить ладонью вниз по гладкому бедру.
Кира резко перехватила его руку.
– Молодой человек, что вы себе позволяете? – шутливо произнесла она.
Воронцов улыбнулся. Он позволял себе быть счастливым. Впервые с тех пор, как попал в этот мир.
* * *
Салага проснулся от писка системы безопасности. Протирая глаза, он вырубил раздражающий звук и уставился в монитор. Спросонья картинка была мутноватой, и парень с трудом сообразил, куда вообще смотреть.
– Что случилось? – сонно спросила Маша.
– Всё хорошо, отдыхай.
– Опять вашу помойку штурмуют?
– Угу, – ответил он.
Наконец сфокусировав взгляд, Салага щёлкнул мышкой на нужное окошко. Изображение увеличилось. На нём какая-то тварь, напоминающая облезлую помесь собаки с ящерицей, пыталась протиснуться между воротами и бетонной плитой. Техник взял в руки путь управления дроном. Машинка взмыла в воздух. Парень навёл перекрестие прицела на тварь и нажал «Огонь».
Очередь прошила хилую тушку и перебила позвоночник заражённого. Застрявший в щели мутант несколько раз дёрнулся в предсмертных судорогах и замер.
«Уже четвёртый», – мысленно отметил про себя Салага.
С той бойни в Промзоне все местные твари стягивались на запах крови. Одни дохли из-за врождённой тупости, другим же удавалось сбежать. Главное, что теперь там не нужно дежурить. Люди сюда больше не лезут. Некому. Почти все передохли во время Срани, а те, кто выжили, погибли в самоубийственной атаке на базу.
Как ни старались всё сохранить в тайне, событие получило огласку. Делом заинтересовался совет. В ходе следствия выяснилось, что Фарт не всё выбил из трёх пленных. Точнее он узнал то, что мог на своём уровне, но после сканирования ментатом, знахарем и нимфой обнаружили, что в мозгах у них знатно покопались. Этим объяснялось то, почему нападавшие не сбежали, несмотря на большие потери.
Салага снова включил систему безопасности, улёгся на кровать, обнял Машу и уткнулся в её волосы.
* * *
Алиса вышла из душа, скинула полотенце и покрутилась перед ростовым зеркалом в зале, критически оглядывая себя.
– Эх, такая красота пропадает, – смеясь, сказала она, но вспомнив о Фарте, тут же скисла. Он не выходил с ней на связь с того злосчастного дня. Шляется где-то с Вариком или вообще в рейд подался.
«Может, Воронцову позвонить? Спросить, куда тот пропадает», – промелькнула в голове мысль.
Она подошла к телефону, отыскала в тетрадке номер, но не стала звонить. Вспыхнувшая вдруг гордость запретила ей этим заниматься.
«Угораздило же с ним связаться, – ругала она сама себя. – Жила себе, горя не знала целых три года, и на тебе. Получите, распишитесь».
