Говорят, что по любому поводу мнений столько же, сколько людей на свете. Еще говорят, что у каждого своя вера. В том смысле, что и простые, и сложные вещи понимаются каждым из нас несколько по-своему, в соответствии с индивидуальным, неповторимым устройством сознания каждого. Истины любой веры, ревниво охраняемые в жестких рамках богословских концепций разного рода деятелями от благочестия, тем не менее постоянно размываются вольным действием мысли, движение которой невозможно остановить, как и движение света. Ибо движение есть само существование того и другого. Про бессильные попытки воинствующего богословия остановить мысль, заключив ее раз и навсегда в рамки богословских концепций очень верно высказался Гете устами своего антигероя, критиковавшего богословскую «науку» того времени:
Словам ты должен слепо доверять,
В словах нельзя ни йоты изменять
На сегодняшний день в этой области ничего не изменилось, так как исполнение евангельских истин на деле, в жизни, осмысление их через проживание, является для любого человека задачей поистине необозримой. То-есть остается неисполнимым вполне понятное, и близкое всем желание хотя бы мысленно очертить круг необходимых жизненных перемен, насущных действий при вступлении на путь веры. Что-то вроде учебной программы, освоение которой «от сих до сих» дает гарантию достижения запланированного успеха. Так вот, путь веры, будучи жизнью в Боге, сам ведет и учит человека, и спланировать этот путь для человеческой воли оказывается невозможно. В то же время такое положение, уподобление на путях веры Сыну Человеческому, которому «негде главы приклонить», для большинства людей с утилитарным подходом к отношениям с Богом (который нужен лишь тогда, когда что-нибудь нужно от Него) является как неприемлемым, так и невыносимым. Поклонение «В Духе и Истине», востребованное Христом, практически не находит исполнителей. Что на протяжении всей истории всегда приводит к коснению в рамках ограниченной, исполнимой концепции, которую авторы стремятся возвести в абсолют, и выдать за Божественную истину, взывая к авторитету Самого Бога, и ссылаясь так или иначе на «божественное» происхождение своего авторства. На практике это очень быстро выливается в образование некоего сообщества «посвященных», которые, пользуясь безо всякого основания узурпированным правом на «посредничество» между Богом и человеческой личностью, создают систему властвования над людьми с целью, как правило, достижения целей вполне земных, и уже не имеющих даже формального касательства к учению Христа о Его «Царстве не от мира сего». Такова печальная участь всех без исключения прошедших, и шагающих по земле религий, как христианских, так и прочих. В полной мере все вышесказанное относится мной в первую очередь к сегодняшнему дню Православной Церкви, положение в которой я лично оцениваю, как вполне трагическое.
Тем не менее, нельзя отрицать очевидную пользу, получаемую как обществом в целом, так и отдельными его членами в индивидуальном порядке через функционирование церковных организаций самого разного толка. Пользу как чисто практическую, в воспитательном, нравственном и прочих «земных» аспектах, в плане «удовлетворения религиозных потребностей», так и в аспекте духовно-божественном, вплоть до прямой Помощи Божией, и непосредственного вмешательства Воли и Силы Божией в человеческую историю по ходатайству различных (необязательно «православных») церковных организаций, и их избранных адептов.
В этой связи я определяю свою задачу при написании этой книги. Моей целью не является ниспровержение. Чего бы то ни было. Пускай все, что есть под солнцем, остается на своих местах. Ибо самим фактом своего существования утверждает Божественность своего происхождения: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Придется признать, что как бы кто ни ненавидел друг друга на почве, например, различия вер и богословских концепций, а уживаться придется, потому, что это угодно Богу. Иначе неизбежно друг друга перебьем. А это точно Богу неугодно, потому что Бог есть Любовь и Жизнь, и смерть является тем единственным, что Бог не создавал. Смерть есть отсутствие жизни, то-есть богооставленность, отсутствие Бога. Поэтому у Бога смерти нет, и у Него все живы. На этом сойдемся. «Скажи смерти – нет!».
Итак, никаких ниспровержений. Но это не значит, что невозможна полемика. Спорить придется. Но цель полемики, в которую я готовлюсь вступить с мысленными оппонентами, не в том, чтобы доказать всем единственно мою правоту. Я рассматриваю оспаривание авторитетных мнений как средство развития мысли на примерах, не более того. То, о чем я хочу рассказать, является плодом мучительных раздумий и переживаний, в течение двадцати с лишним лет сопровождавших мое пребывание в «лоне» РПЦ, и моей жизни пред Богом, что не одно и то же. Насколько мне удалось разделить земное и объединить небесное в этих двух моих жизненных пребываниях, и является сутью повествования. В этом смысле это то, «В чем моя Вера». А вера, как я уже говорил, «у каждого своя». Мое обращение в первую очередь к тем, кто, пока не нашед, мучительно и настойчиво ищет свою веру. Может быть, им окажутся близки мои раздумья, укажут путь мои искания, помогут, пригодятся мои находки. Буду счастлив. Прочим же всем пожелаю меня не возненавидеть за разницу в наших взглядах. В мнениях – вот достойное определение всех человеческих истин, ибо «всяк человек – ложь». И я, грешный, в том же числе. У всех прошу прощения. И, как сказал Амвросий Оптинский, «всем мое почтение».
Пролог. «Дорогу осилит идущий»
След петляет меж камней, по снегу и льду, по размокшей земле, исчезает на скалах, теряется в жухлой траве. Далеко впереди маячит спина идущего человека. Небыстро идет он, но как же быстро уменьшается, теряется вдали его фигура, исчезает за поворотом, срезается горизонтальной линией уходящего в небо пологого склона. Тяжко идти вверх, задыхаясь, подниматься в гору, вослед уходящему: только бы не отстать совсем, не потерять его навсегда из виду. Вот и исчез он, ушел вперед, растворился во мгле горных туманов. Лишь тянется по снегу четкий отпечаток босых ног, теплые ступни человека протаяли следы на снегу. Как должны зябнуть и коченеть босые ноги, ступающие по снегу и льду, по стылому камню, по мерзлой земле… Он идет вперед небыстро, но – не догнать. За ним, по остывающему следу, отпечатку босых ступней!
