Аннотация
Хотела спасти родную лабораторию от взрыва опасных пробирок с вирусами, а оказалась в другом мире. Тело не мое, сознание мое, приключения одни на двоих. И вроде все хорошо, но не тут-то было. Оказывается, Алексис - плод экспериментов, проведенных ее матерью в угоду церкви и архиепископу. Вот только я не собираюсь молча сносить издевательства сверстников! Готовься, академия! Я открываю сезон сопротивления!
Пролог
Рабочий день тянулся вяло и как-то слишком лениво. После того, как международное сообщество приняло во внимание последние договоренности с временно исполняющим обязанности президента, наша жизнь стала скучной и до зубовного скрежета однообразной. Я даже толком не могла описать, что хотела бы получить от всего происходящего. Наверное, прежние возможности, которые были у нашей лаборатории. Секретная военная разработка приносила неплохой доход и не обременяла меня вечной гонкой со временем. Как сделаем, так и сделаем.
Вирусология была занимательной наукой и позволяла ученым из этой отрасли спокойно жить и наслаждаться своей научной деятельностью. Конечно, на всеобщее обозрение и национальные премии наши разработки и исследования не тянули. Кто будет разбираться, чем одна микроскопическая бактерия существенно отличается от другой? Но мне те регалии были и не нужны. Звание самого молодого доктора химико-биологических наук в области вирусологии и иммунологии компенсировало все это в двойном объеме. Вот что мне на самом деле грело душу. Только, кажется, теперь и нас сократят.
Пропавшая госпожа президент всегда была за тихое устрашение. Сами себе разработали, миру пригрозили и забыли про очередную сотню открытий. А вот новый глава государства оказался слабохарактерным слюнтяем. За три дня в должности президента он уже свернул двенадцать корпусов по всей стране. Такими темпами и до нашего центрального филиала доберутся. А это считай все… Пиши пропало. Можно будет паковать чемоданы и проситься за три моря в качестве ученого-перебежчика. Никогда бы не подумала, что у меня в голове однажды такие мысли родятся.
Но вышло все достаточно прискорбно. Я уже не понимала, как дальше выживать. Устроиться куда-то еще с таким уровнем допуска и знаниями будет проблематично. Ни один завод не согласится платить мне даже треть той зарплаты, которую я получала, будучи сотрудником оборонного предприятия. А голодная смерть или подработка в красной кепке с вечными воплями «Свободная касса!» меня не вдохновляли. Я спокойно оставила бы их, как самый крайний вариант даже после уборщицы в национальной газовой корпорации.
Где-то в глубине нашей лаборатории раздался противный писк и свист. Подскочив со стула, я прижала к груди рабочий планшет со всеми документами и бросилась в коридор. Такой треск мог означать только плохое: либо на лабораторию напали и нас эвакуируют на подземных катерах, либо произошло ЧП и нас опять же должны увезти с базы как можно быстрее. В коридорах уже толпились сотрудники: от старшего персонала, до младших ассистентов и практикантов. С дисциплиной у нас всегда было строго. Директор за нее рвал и метал.
Заглянув за угол, где ярко мерцали проблесковые маячки экстренной системы, я тихо выругалась сквозь зубы. Вот уже сто раз говорила начальнику нашего отдела, что нужно уволить этого криворукого идиота. Кажется, на этот раз он натворил дел. Дверь в зону хранения опасных штаммов вируса, против которых еще не было изобретено вакцин, была распахнута настежь. И если произошла утечка… Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы внутренние были заперты. Тогда у нас все еще есть шанс выбраться отсюда живыми.
Прикрыв рот и нос специальной маской, не пропускающей микроорганизмы, я осторожно двинулась в сторону хранилища. Надо постараться заблокировать дверь и не допустить распространения мутагенных элементов. Заглянув внутрь, выдохнула с облегчением. Все в порядке, бактерицидные зоны полностью стабильны. Сынок нашей заведующей просто умудрился поджечь свой лабораторный халат и теперь катался по полу в попытках стряхнуть пламя. Ударив рукой по кнопке стабилизации пространства, я с облегчением выдохнула, когда вой сирен стих.
Теперь оставалось только потушить этого недоучку и доказать начальству, что ему тут не место. Но не успела я дотянуться до огнетушителя, как справа засвистел анализатор. Вот ведь… Оказывается, не только парнишка горел, чувствительная к температурам техника была нагрета сбоку. Вот с нее и нужно начинать. Но не успела я сделать и шага в сторону систем пожаротушения и экстренного урегулирования, как меня потянуло вбок. Единственное, что я успела понять, это как ярко-белая вспышка накрывает меня и затягивает куда-то…
ГЛАВА 1
Голова просто раскалывалась, да так, словно я отмечала весь вчерашний вечер собственную докторскую степень. Единственные мысли, которые возникали в тот момент в моей голове, были о том, что я, кажется, впервые проспала выход на работу. Во рту был привкус чего-то сладкого и в то же время очень соленого. Так, нужно напрячь свои гениальные мозги и немедленно вспомнить, что произошло накануне. Понять, почему я сейчас пребываю в таком отвратительном состоянии? Не поверю, что кто-то из подружек не пригрел и не приголубил сиротинушку, которая все еще живет в квартире, выданной государством выпускнице детского дома на совершеннолетие.
Никаких признаков похмелья я у себя не обнаружила, что было странно, учитывая общее состояние организма. Я, напротив, чувствовала себя на удивление расслабленной и довольной жизнью. Невероятные чудеса, нужно признать. Вроде бы еще вчера рыдать была готова от безделья и скуки на любимой работе, а тут вдруг… Чувствую себя, как никогда прекрасно и жизнерадостно. До этого момента и не представляла, что, проснувшись с утра пораньше, можно испытывать приятную легкость.
Самыми прекрасными деньками в моей жизни, если мне, конечно, не изменяет память, был отдых в Сочи. Дальше все равно не выпускали, не с моей ученой степенью и уровнем допуска. А так хотелось позабыть обо всем и закрутить страстный курортный роман. Я же довольствовалась только редкими встречами с начальником отдела, раз в месяц на мягком диванчике его кабинета. В руках я себя держала из последних сил на чистом упрямстве и непозволительном для моей должности моральном духе. Мне едва тридцать два исполнилось, а я даже нормально ни с кем не встречалась!
Размышляя о несправедливости такого положения, я пыталась подняться с належенного места. Но не получилось! Если разум был кристально ясен и свеж, то тело ощущалось так, словно по нему асфальтоукладчиком прошлись, как в мультике про «Тома и Джерри». Одеревеневшие конечности не желали мне подчиняться и тянули свинцовой тяжестью. Да что, вообще, со мной произошло? Мысленно застонав, я прекратила глупые попытки. Медленно, шаг за шагом, я начала перебирать в голове события последних суток, которые, по крайней мере, помнила отчетливо и ясно.
