В этой книге будет много предисловий. Отчасти потому что я люблю лирические отступления, а отчасти потому что, на мой взгляд, ко многим и многим историям про Мистера Вуду и его семью требуются небольшие пояснения.
Не претендуя на оригинальность, в начале своего повествования хочу сообщить, что оно в значительной мере вызвано к жизни творчеством мистера Амоса Тутуолы[1] и мистера Нила Геймана[2], перед которыми я искренне преклоняюсь. Прототипами действующих в книге персонажей явились люди, животные и события моей жизни и жизни моих друзей и родственников, за что им, людям, животным и событиям, – отдельное большое спасибо!
Я хотела бы предупредить, что иногда Мистер Вуду действует и говорит странным или возмутительным образом, но вам придется простить его, потому что в силу особенностей своего характера и образа мысли Мистер Вуду воспринимает многие обстоятельства не так, как другие люди, и тут я совсем ничего не могу поделать. А теперь – про порядок частей в книге. Конечно же, нужно понимать, что Мистер Вуду никогда не делает все, что у него в планах, именно в тот день, когда записано. Просто обычно дела распределяются у него в неделе вполне определенным образом, точно так же, как и у всех нас. В этом Мистер Вуду не особенно оригинален. А для того чтобы пояснить, как вообще Мистер Вуду относится к календарям и расписаниям, я начну с рассказа про календарь.
Его, как и всю эту книгу в целом, я посвящаю своей драгоценной подруге Илсе, одной из тех, кто осветил своим присутствием самые темные, грязные и сырые моменты моей жизни, а радостные сделал еще более светлыми и прекрасными.
Пожилая Миссис Вуду с волосами белыми и мягкими, как буклированная пряжа, любила календари с видами городов. Каждый год на Рождество она покупала несколько штук таких календарей, чтобы разослать в подарок друзьям и знакомым, а один обязательно вешала на кухне рядом с холодильником так, чтобы, когда присаживаешься в любимое старое слегка поскрипывающее кресло с бокалом лимонада или мятного джулепа[3] (к которому Пожилая Миссис Вуду питала известную слабость), взгляд как раз падал на календарь. Каждый год Пожилая Миссис Вуду покупала разные календари, но неизменным оставалось одно – виды городов. Возможно, глядя на них, Пожилая Миссис Вуду размышляла о далеких странах или предавалась мечтам о том, как когда-нибудь, когда Маленький Мистер Вуду подрастет достаточно, чтобы самому себе завязывать шнурки, она соберет чемодан и отправится путешествовать.
Маленький Мистер Вуду тоже любил календари и с удовольствием ждал каждый год, каким же будет следующий. А из старых календарей он вырезал особенно красивые картинки и наклеивал на дверцы своего шкафа для одежды. Шкаф был старый-престарый, и порой Маленький Мистер Вуду задумывался, не развалится ли шкаф, если однажды взять – и разом отодрать от него все наклеенные картинки? Он даже пытался гадать об этом, бросая кукурузные хлопья на тарелку, но у него пока плохо получалось.
Мистер Вуду (мы могли бы называть его Большим Мистером Вуду, но, по-моему, это излишне) относился к календарям иначе. Как правило, любые приспособления для отсчета времени вызывали у него подозрения, но с календарями у Мистера Вуду были особые счеты. Ячейки с датами казались Мистеру Вуду похожими на карточки для лото, таящими в себе сомнительные перспективы и, главное, несомненную угрозу разорения. Как выиграть в лото, Мистер Вуду отлично знал, но с календарями все обстояло сложнее, и даже скромные подношения в виде цветов, пакетиков специй и трогательных бантиков календари принимали не всегда. (А может быть, Пожилая Миссис Вуду просто собирала подношения Мистера Вуду и куда-нибудь их прятала, потому что считала, что они портят ее городские пейзажи.)
Дело в том, что все свои дни Мистер Вуду делил на три категории.
Первая, самая большая, носила название «Так Себе Дни». Так Себе Дней бывало по пять, а то и семь в неделю, они приходили и уходили один за другим, как череда неторопливых серых слонов, держащих друг друга за хвостики. Давным-давно, еще в детстве, впервые увидев слона в зоопарке Одюбон (а вы должны знать, что зоопарк Одюбон существует уже больше ста лет, вот какой он старый!), Мистер Вуду решил, что слон ему нравится. Он ведь такой мягкий, неторопливый и похожий на большой теплый кожаный диван. А на голове у слона растут волосы, примерно как у лысоватого человека. Поэтому Мистер Вуду с удовольствием сравнивал дни со слонами.
Вторую категорию дней Мистер Вуду называл про себя «Удачные Дни». К ним он относил дни всяких приятных событий, день рождения Маленького Мистера Вуду и когда приходили подарки. Таких дней было гораздо меньше, и они представлялись Мистеру Вуду большими красивыми белыми слонами в череде серых Так Себе Дней.
Обе эти категории Мистеру Вуду в целом нравились.
А вот третья категория вызывала у Мистера Вуду только тоскливые опасения. Эти дни напоминали ему огромных злобных и ужасно вонючих мамонтов, неизвестно как затесавшихся в вереницу Удачных Дней и Так Себе Дней. Это были Ужасные Дни. Самое плохое в Ужасных Днях было то, что они не имели четкого расписания, разве что день, когда приходила мисс Тальбот, инспектор из CPS[4], чтобы подозрительно осмотреть комнату Маленького Мистера Вуду и спросить, не слишком ли часто его ставят в угол. (Обычно Маленький Мистер Вуду совсем не возражал против угла, где стояли его любимые книжки и игрушки, но мисс Тальбот ко всему относилась с подозрением.) Ужасные Дни умели маскироваться под всякие другие дни, да так ловко, что различить Ужасный День, пока он не наступил, часто было совершенно невозможно. Зато уж потом Ужасный День хватал Мистера Вуду своим мерзким хоботом и не давал забыть о себе ни на секунду. Все, буквально все в Ужасный День происходило наихудшим из возможных образов. Сигары оказывались отсыревшими, подарки терялись на почте, молоток падал прямо на ногу, а булавки втыкались куда угодно, кроме нужного места.
И чтобы довершить картину, нужно сказать, что гнусные мамонты имели безобразную привычку подкрадываться к самым ожидаемым и любимым праздникам Мистера Вуду. Для них не было ничего святого, даже Рождество они были готовы затоптать и испачкать своими грязными волосатыми ногами.
