Глава 1. Знакомство с Кровавой Мэри
Мэри бежала, спотыкаясь. Ее фиолетовые синяки под глазами, хорошо освещаемые светом от фонарей, смущали всех прохожих на улице. Но она бежала и никого не замечала, а лишь говорила себе: “Быстрее, быстрее”. Использовав все свои последние силы, одним стремительным прыжком перелетев на другую улицу, она, наконец, остановилась, обернулась, увидела свою тень и спокойно пошла вперед.
Там Мэри ждал автомобиль. Сев в него, она осмотрела свои тонкие белые руки, запястья которых были покрыты шрамами, попыталась стряхнуть грязь с топа, мельком пробежалась по стройным ногам, попытавшись скрыть разодранные чулки юбкой, а после пригладила свои длинные каштановые волосы.
«Все на месте», – подумала Мэри.
Выйдя из автомобиля, она окинула взглядом свой дом. Он был заброшен, стар, ступеньки, по которым она поднималась, были сломаны и скрипели.
«Вот я и дома».
В голове у Мэри мелькал недавний диалог:
– Дело твое будет связано с помощью людям, – говорил ей некто.
– Но как? Ведь я никогда не помогала людям, – отвечала ему Мэри.
– Остальное будет даваться тебе легко, и смысла в этом в твоей новой жизни не будет.
По возвращении домой, Мэри попыталась проанализировать, по какой причине в ее жизни возникло новое начало, и за какие заслуги в этой жизни была поставлена такая непривычная цель.
Когда-то она уже начинала жизнь заново, попав в город, в котором живет сейчас. Попытки сложить полную картину из воспоминаний того периода не увенчались успехом, поскольку в том месте память Мэри особенно подводила ее. Проявлялись оттуда лишь отдельные образы.
Мэри помнила, как однажды на чердаке своего прежнего дома она увидела из ниоткуда появившуюся картину в дорогой золоченой раме. В центре полотна не хватало фрагмента, на котором должно было быть изображено женское лицо, судя по платью внизу картины, ниспадающим длинным черным волосам и медальону на шее. Желание разгадать тайну картины стало основополагающим во всей жизни Мэри.
Описание города, где эта разгадка может быть найдена, было обнаружено Мэри на листке, случайно оказавшемся перед ней на полу школьного кабинета:
…Красное солнце спустилось в тиши,
Землю покинула осень.
Где-то далеко в тенистой глуши
Бога красавица просит:
«Боже, дай света нам, счастья, покоя.
Весь этот мир слишком беден и болен.
Нужно лекарство найти для него,
Чтоб не скончался он раньше всего.
Кто позаботится, если не мы,
Мы же – причина всемирной чумы.
Боже, дай сил нам стереть все ошибки,
Дай еще шанс на спасение Души».
С молитвой закончив, красавица ждет
Голос, который ответ принесет,
Сотни туманов рукою пробив,
Бог отвечает с небесной дали:
«Навеяно в небе бездумно Сомнение,
Теперь полноправно приходит затмение.
Я не обижен, я огорчен,
Что светлый мир с этих пор обречен.
Все, что уместно создать, то создастся,
Все, что уместно простить, то простится,
Все, что уместно убрать, уберется,
Но тому, что надо забыть, не забыться.
Все, что концом называлось, отныне
Будет началом в разрушенном мире.
Свет главный будет Луной ледяной,
Жизнь ваша будет теперь лишь ночной.
Все, что вы в тайне когда-то хранили,
То будет потерянным в замкнутом мире,
Но будет являться в кошмарах тщеславным,
Пугать простаков, возбуждать безустанных.
Когда ослабеет последний оплот,
Неизбежна война в заключение миров:
Все, что зависит, со всем, что свободно,
Выпустят зло, что хранилось так долго.
Победа в войне будет страстью всеобщей,
Мир ваш не будет, как прежде, уж больше,
И помните, смертные, времени нет.
Жизнь – парадокс, а для вас – лишь запрет.
И вместо слезы потекут небеса,
Врожденный инстинкт вас потянет назад,
На западе тени раздавят восток,
Теперь не найти вам искомый исток.
И лишь не имеющий к вам отношения
Раскроет все тайны, обличив плод Сомнения,
Порядок расставит и Хаос отсеет,
И вернет солнца свет, что вас больше не греет.
Ты же, что просишь, где б ты ни была,
Забудь все, что слышишь, живи, как жила,
И забудь, кто ты есть, и забудь, кто герой,
А просто пиши, вспоминай рай земной.
Ошибочны были все ваши деяния,
Страх ваш пустой, так же тщетны старания,
А все, что осталось от них, Суета,
Но сейчас только Ночь, Тишина, Пустота.
Все изменилось теперь, привыкайте.
Новое время бесшумно крадется,
Красным закатом закончился мир,
От первой Луны, от рассвета начнется…
После этого Мэри начал сниться город из прочитанных строк. В нем она познакомилась с Элис. Все чаще в голове Мэри наяву стал звучать голос девушки из снов, зовущий ее в свой город.
Влекомая лишь тайной и не ощущающая связи с прежним миром, Мэри согласилась на приглашение Элис. Она помнила и напутствие, данное Элис напоследок:
– Будет многое, что ты захочешь изменить, но ничего не изменится.
Момент появления в новом мире Мэри почему-то помнила отчетливо.
Он явился для нее совершенно удивительным. Впервые увидела она такую черную ночь с огромной белой луной, не приносящей ночи никакого света. На месте, где оказалась Мэри, была узкая темная улочка. Где-то далеко впереди был неяркий свет, но здесь было черным-черно.
Мэри пошла по улочке и еле видела какие-то черные подъезды, забитые досками окна. Повсюду стояли мусорные баки, и от них шел спертый запах помоев. Мэри хотела быстрее выбраться отсюда, она пыталась, смотря на луну, осветить себе путь, но луна как будто смеялась над ней и не собиралась ей помогать.
Мэри сумела взять себя в руки и добежала до пустой, слабо освещенной дороги. Возле нее разросся черный лес. Проверяя на вес воздух, она размеренно вдыхала его, чтобы не взволновать себя. Где-то глубоко, внутри Мэри, рождалось какое-то теплое чувство, но вместе с ним страх и состояние удрученности. Она шла посередине дороги, ни о чем не думая.
Вскоре Мэри вышла на мостовую. И опять никого. Её вниманию открылся большой, по виду заброшенный черный город. Она решила идти прямо, тогда в любой момент можно будет вернуться назад и не заблудиться. Мэри, конечно же, надеялась увидеть что-то потрясающее, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. «Черный каменный город, написанный совершенно неразборчивым почерком и дополненный огромной кляксой по всему периметру холста», – первое, что пришло в голову Мэри при виде этого совершенно невнимательного к своим посетителям города. Она шла и шла вперед, видимо, навстречу чему-то или кому-то, пока этот кто-то или что-то не столкнулся с ней. Мэри посмотрела в темноту и увидела знакомое лицо.
– Элис? – спросила Мэри.
– Мэри, ты сумела сама выбраться? – Элис сказала это как-то странно.
– Да, конечно, – недоверчиво ответила Мэри. – Это ведь тот самый город, про который ты мне рассказывала?
– Да, это он, наш Петрансус (Painthransus), – Элис на мгновение, пока говорила, стала необычайно грустной, но потом, закончив, стала опять независима от своих чувств. – Я покажу тебе его и расскажу все, что известно мне и жителям о нем.
