Мне б рыбой плавать, сверкая боком,
Резвиться в море, нырять глубоко.
В просторах вольных дышать свободой,
Где нет границы, где штиль – невзгоды.
Ещё бы веткой с огнем ругаться,
Трещать, кусаться, воспламеняться.
Потом растаять, отдавшись страсти,
Да не лукавить про бед напасти.
Дождем пролиться к земле в молитве,
По капле детства собрать палитру,
Травой щекотно водить по щечке
И слышать снова: «Ну, хватит, дочка!»
Когда я родилась, природа гимн играла!
Волна в экстазе билась о скалу,
Кричала чайка, золотистым покрывалом
Лег солнца свет, украсив жизнь мою.
От щедрости земной мир возродился,
Цветами разукрасив ветви крон.
Приветствуя весну, мне поклонился
Тюльпана нераскрывшийся бутон.
В объятьях зелени, прорвавшейся из мрака,
Свободной от навязчивых идей,
Я родилась и, как щенок собаки,
Смотрю на жизнь, на мир и на людей.
Я верю в дружбу, верю в бескорыстье,
Восторг души не прячу никогда,
Живу мгновеньем, как сезоном листья,
Как в горной речке бурная вода!
Как крокус расцвету в пути
Зима умчалась, на прощанье
Ладошкой снежной помахав.
Весна расплакалась ручьями,
С сестрой прощаясь впопыхах.
От слез обильных крокус ожил,
Раскрылся сказочный бутон.
Тычинки трепетною дрожью
Пыльцу просыпали в ладонь.
Дождю лицо подняв, откроюсь,
Создателю шепну: «Прости…»
Как при крещении, умоюсь,
Как крокус, расцвету в пути.
Волненье проникает в сердце
Волненье проникает в сердце,
Пьянит, захватывает ум.
Забытые картины детства
Вновь наполняют старый дом.
Здесь в куклы девочкой играла.
Здесь громко плакала в углу —
За шалость мама наказала…
Я все поверить не могу,
Как юность птицей пролетела?!.
Оставив ветра легкий след,
Случилось все, что я хотела?
Сбылись мечты?.. А может – нет?
Я в том же месте.
Рядом – горы.
Цветы на склонах, ветерок,
Тропы изгиб, реки поток.
Скала стоит на том же месте.
И среди шума горных вод
Я слышу звук знакомой песни
И голоса моих подруг.
Среди полуденного зноя
Их вижу лица – так светлы
С улыбкой юности задорной!
Но… ветерок прогнал мечты.
И снова я у той скалы
Одна с полтиною годов
Стою в мечтах иль бреднях снов.
Мне снова образ ваш, родные,
пред взором чудится…
Вот-вот, увижу волосы седые,
рубашки старой отворот…
Ты, папа, прост был и, порою,
стеснялась я твоих манер,
Теперь стыжусь, теперь, не скрою —
с твоей душевной красотою
Мне не сравнить и королей.
В глазах твоих, моя родная,
всегда таилась жизни грусть,
Но радость освещала тайну,
что ты хранила. Не берусь
Я разгадать ее, но знай,
твои глаза – мой вечный май!
Как жили вы…
Как дни тревоги сменяла череда удач…
Как бесконечные дороги петляли в жизни…
Плачь, не плачь – ее суровость закаляла,
А мелочность обид людских
На наши чувства не влияла,
И радостен был каждый миг, что с вами прожит.
Но постиг, как всех живущих в этом мире,
Меня беды тяжелый час.
Последний день,
Последний сказ,
Последний вздох…
И, сиротою
став по прошествии тех лет,
Я вспоминаю,
как, порой, мы пили чай
Иль всей семьей гуляли в парке…
Больше нет
счастливых
детских
славных лет.
Слова, как сон…
Пусть будет он.
Так жить мне легче.
Радость в дом!
А грусть прогонит наша встреча
В далеком том краю…
Потом…
Я помню праздник Первомай
Я помню праздник Первомай
в таком далеком раннем детстве…
– На, дочка, платье надевай, —
сказала мама.
И прелестней
не помню шелка алый цвет.
Я как бутон!
Рукав фонарик…
Ручонками скольжу по ткани —
ей пышность сборка придает,
фалдит узорный отворот.
В косичках крендельками
два банта белых лепестками.
А туфельки!..
Как у принцессы!
Воспоминанья дней чудесных
растаяли.
Один восторг
я сохранила
сквозь поток
ушедших лет,
где с мамой, с папой
за ручку
гордо семеню
и снизу вверх на них смотрю…
Золотистым дождем осыпаются годы
Золотистым дождем осыпаются годы,
Расплетаются нити, обнажая невзгоды.
И невзгоды уходят, растекаются лужей.
Высыхая, она превращается в стужу.
Леденит дух потерь. Яркой вспышкой моменты.
Осыпается жизнь золотою монетой.
Только злато слепит,
не узреть под ним тленность,
А клубок все худей, все страшней неизвестность.
Золотой чешуей выстилается время.
Вот стою пред собой – обнаженное бремя.
В голой правде сверкнет нить последнего вздоха.
Тихо сердце замрет – не алмаз, все из пуха.
Ты не пугай меня кошмарами,
Моя безумная фантазия!
И так живу как речка талая:
Есть снег – бегу, а нет – растаяла.
Мир чувств моих высок, как кажется,
Но в жизни все ж однообразие.
Сочатся дни по капле в чашечку,
А годы льются через край уже.
Растерянность, смятенье… как же быть?
Вопрос извечный, только нет ответа.
Пустыми кажутся дежурные советы:
«Махнуть рукой», «расстаться» и «забыть».
Бунтует ум, не в силах согласиться
С прощением, с обидой, с пустотой,
Жить дальше с вновь рожденною мечтой,
Смотреть вперед, не сетовать, не злиться.
В душе, напротив, поразительная тишь.
Любовь жива? Молчанье лишь уловка?
Возможно, это просто остановка,
Проверка.
Ты согласен?
Что ж молчишь?..
Владимиру Контровскому
Никогда не видела, в жизни не встречала,
Не любила-мучилась, не ждала-страдала,
Но смотрю на лик твой, ловлю взгляд из камеры,
Не пойму: как фото мое сердце ранило.
Неужели верно то, что душа летает?
Что попутным ветром нас кружит, сближает?
Не во сне, не в яви, только в звуке голоса,
Только в буквах-строчках мост возник над пропастью.
Ты ушел, как в плаванье, оглянувшись издали…
Никогда не видела, прикипела мысленно.
Света круг, а за ним тьма густая.
Искры с треском уносит в тайгу.
Показалось мне, я тебя знаю,
Только вспомнить никак не могу.
Голомазова Т. И.
Что-то тронуло, разбередило,
Возвратило куда-то назад…
Чужих строк непонятная сила
Мне напомнила твой странный взгляд.
В нем усталость, нет места тревоге,
В нем желанье покоя в ночи.
Как медведю в глубокой берлоге,
Без людей, без меня, без «прости».
Искры пламени вверх упорхнули,
Прогорела дотла наша страсть,
Мы с тобой потихоньку вздохнули:
Ни к чему нам сердца отворять.
Стучится сердце, ритм его бесценен.
Стучится резво – жизнь бежит как надо.
Мечты, надежды – допинг поколений,
Заводят сердце, обгоняя разум.
Вдыхая льдистый запах гор высоких —
Ритм учащаем, и волною радость.
Торопит сердце: «Не сбавляй высоты!
По силам путь – и жизни крест во благо!»
Замрет, затихнет сердце на равнине,
Среди лугов, лесов, полей, оврагов,
Ослабнет ритм в дурмане трав низинных,
Расслабится – и будет миг тот сладок.
У счастья ритм ветров небесной выси,
У горя – шелеста волны прибоя.
Дурная мысль ворвется сгустком спеси,
Добро – стабильностью и гулким боем.
Мы знаем все, но сердце не балуем,
Не бережем, играя в человечность.
