ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вечером в отсутствие родителей, ушедших на бал, девятилетняя Аня и тринадцатилетняя Маша пробрались тайком в их комнату.
На трюмо стояла шкатулка с драгоценностями.
– Давай померим, – предложила Маша.
– Маменька будет ругаться.
– Мы ей не скажем. Все равно все это потом будет нашим, как вот этот бабушкин перстень стал маменькиным, – девочка достала из шкатулки массивный перстень и надела на средний палец.
Перстень был велик, что не уменьшило восхищения обеих девочек.
Теперь и Аня стала доставать украшения и примерять их, любуясь собой в зеркале.
Девочки, обмениваясь украшениями, по очереди примеряли их. Они представляли себе, как мать подарит украшения им, как поедут в них на свой первый бал, как все будут любоваться ими.
Увидев жемчужные бусы на дне шкатулки, Аня с Машей ухватились за них одновременно.
– Дай мне первой надеть их, – кричала Аня.
– Нет, мне, – не уступала Маша. – Я первая увидела.
– А я предложила сюда пойти.
Девочки тянули бусы каждая на себя. Те не выдержали и порвались. Жемчуг рассыпался по полу.
– Что же мы натворили! – воскликнула Аня, схватившись ручками за щеки. – Влетит нам от маменьки.
– Мы ей не скажем, а жемчуг соберем и спрячем в своей комнате. Собирай.
Маша опустилась на колени и стала собирать жемчужины. Сестра последовала ее примеру.
– Маменька будет искать, – сказала Аня.
– Свалим на прислугу.
– Ее тогда накажут.
– Хочешь сама лежать под розгами?
– Нет.
– Тогда молчи.
Собрав жемчужины и положив другие украшения в шкатулку, девочки вернулись в свою комнату, спрятали найденное от бус на полу и легли спать.
Утром горничная Настя помогала Ольге Сергеевне – матери девочек – одеваться.
Женщина хотела, как всегда, надеть жемчужные бусы, открыла шкатулку и удивилась. Драгоценности лежали совсем не так, как вчера. Порывшись, Ольга Сергеевна обнаружила пропажу.
– Где жемчужные бусы? – нахмурилась женщина.
– Не знаю, барыня, – ответила Настя, еще не поняв произошедшего. – Переложили, наверное.
– Никуда я их не перекладывала, – повысила голос Ольга Сергеевна. – Я бы тогда помнила. Кто входил сюда?
Теперь Настя испугалась.
– Только я входила, прибиралась после вашего ухода с Николаем Андреевичем.
– Значит, ты взяла бусы! – женщина вскочила, гневно глядя на горничную.
– Что Вы, барыня-матушка, разве я бы посмела. Вот Вам крест, – Настя закрестилась.
– Кто же тогда?!
– Барышни…
Ольга Сергеевна не дала горничной договорить. Размахнувшись, отвесила звонкую пощечину.
– Да как ты смеешь обвинять девочек! Погоди, после завтрака при мне всю твою комнату перевернут. Ступай прочь!
Ольга Сергеевна появилась в столовой.
Муж с дочерьми уже сидели за столом.
– Где же бусы? – спросил Николай Андреевич, ухаживая за женой.
– Пропали.
– Как пропали?!
– Видимо, среди слуг завелся вор.
Девочки, слушая разговор, сидели как на иголках. Однако их состояния никто не замечал.
– Слуги много лет в доме, но ничего не пропадало, – возразил Николай Андреевич.
– Барыня! Вот бусы! – в столовую влетела Настя, за ней вошла Глаша – горничная девочек.
В руках Настя несла жемчуг.
– Где они были? – спросила Ольга Сергеевна.
– В комнате барышень, – ответила Глаша.
Женщина перевела взгляд на дочерей. Те опустили глаза.
– Как бусы оказались у вас да еще порваны?
– Мы вчера стали спорить, кому первой померить бусы и порвали их, – призналась Аня. – Прости нас, пожалуйста.
– Прости, – подхватила Маша.
– Так вы решили спрятать жемчуг и промолчать? – догадался Николай Андреевич.
Девочки кивнули.
– Прости их. Бусы мы починим.
– Дело не в бусах. Девочки совершили проступки, подлежащие наказанию.
Девочки съежились.
– Пусть сегодня они будут заперты. Большего наказания их действия не заслуживают.
Ольга Сергеевна покачала головой.
– Настя, нарежь свежих розог. После завтрака постегаю барышень.
Николай Андреевич с сожалением посмотрел на дочерей.
– Пустите меня! – раздался истошный женский вопль.
Снежана Захаровна вздохнула и пошла от трупов к ленте ограждения.
– Здравствуйте, – поздоровалась она с женщиной лет пятидесяти. – Майор – Барсова Снежана Захаровна, – достала удостоверение из нагрудного кармана. – Вы мать?
– Да. Наталья Валерьевна Дар. Можно мне пройти? – женщина всхлипывала и рукой вытирала глаза.
– Осмотр места преступления еще не закончен.
– Вы же ходите.
– Я знаю, где можно ступать.
Снежана Захаровна вздохнула. Ей часто приходилось объяснять, что нельзя находиться посторонним на месте преступления.
– Причина смерти?
– Видимых следов насилия не обнаружено. Возможно, отравление. Девушки болели чем-нибудь?
– Нет. Они были, – женщина всхлипнула, произнося слово «были», – абсолютно здоровыми. Можете проверить медицинскую карту.
– Обязательно проверим. Когда Вы в последний раз видели дочерей?
– Сегодня днем. Они собирались на дискотеку. Я ведь звонила им примерно в 8 часов. Раиса сказала, что они скоро вернутся.
– Какой у нее был голос?
Наталья Валерьевна пожала плечами.
– Веселый. Они мне всегда звонили с дискотеки, – женщина снова заплакала. Достала платок, вытерла слезы. – Простите.
Снежана Захаровна хотела отпустить несчастную мать, но следовало найти ниточку, руководствуясь которой можно приступать к расследованию.
– У них были парни? Девушкам же лет 25.
– Да, у Жанны есть парень, но не у нас в городе. Они вместе учились в ВУЗе с первого курса.
– Телефон?
– Номер только у Жанны.
– Он никогда не приезжал к Вам?
– Нет. Почему-то не хотел знакомиться со мной, как Жанна говорила.
– Странно. Не имел серьезных намерений?
– Жанна говорила, что он ее любит. Она казалась счастливой.
– Казалось или была?
– Сейчас мне кажется, что она хотела быть счастливой. Она имела такую черту характера – довольствоваться малым. Она, конечно, имела желание достичь большего, но при этом радовалась каждому шагу. Понимаете?
– Примерно.
– Последний вопрос: отец есть?
– Он погиб год назад.
– У меня пока нет вопросов. Девушек мы забираем. Будет вскрытие.
– Это обязательно?
– Да. Необходимо установить причину смерти. Не могли же девушки упасть замертво без причины. Вот моя визитка. Если что вспомните, звоните.
– Можно хотя бы сумочки дочерей забрать?
– Нет.
Наталья вернулась домой.
Впервые в жизни женщина вернулась в пустую квартиру, в которой никогда не зазвучат голоса ее дочерей. Никогда!
Наталья упала в кресло, закрыла лицо руками и дала волю слезам.
Всего год прошел со дня гибели ее мужа, ее обожаемого Вадима. Кажется, что она до сих пор не оправилась от горя. Кажется, что лишь вчера похоронила мужа. Через три же дня надо хоронить девочек. Или когда их там отдадут?
Наталья до сих пор не понимала, как сама не упала замертво, увидев дочерей. Она еще раз в 8:30 звонила Жанне, но та не ответила. Женщина сразу почувствовала что-то неладное и пошла по дороге к клубу, где происходила дискотека. Через десять минут она увидела ленту ограждения места преступления.
