Покосившийся стол.
Остывший чай.
Безвкусный обед.
Холодные стены против жаркой летней погоды.
Жизнь, ускользающая сквозь пальцы…
«Что в последний раз приносило вам истинную радость?» – как-то спросил Семёна психолог, такой бесполезный и неприятный.
Деваться было некуда: заподозренная депрессия и необъятное безразличие на работе вынудили посетить злополучный кабинет силами руководителя. Впрочем, не помогло. Работа осталась в прошлом, а безразличие – в настоящем.
«И, правда, что?» – почему-то Семён вспомнил о вопросе полугодичной давности лишь теперь. Тогда он отшутился, получил на руки заключение с выводом: «раз клиент шутит, значит, в порядке», и вернулся в обычную жизнь.
Опустив расфокусированный взгляд в опустевшую тарелку, он ещё долго смотрел на крошки после куска хлеба. Сначала Семён пытался сделать свои дешёвые трапезы более приемлемыми, разбавлял пустые макароны яркими соусами, жарил дешёвую колбасу, но потом пришёл к выводу: а зачем?
Вкус растворился вместе с красками окружающего мира, оставляя его, молодого мужчину тридцати с хвостиком, с пластиковыми макаронами и отдающим плесенью хлебом.
Какая разница? Желудок наполняется, вот и всё.
Другой уже вырвал бы новое рабочее место! Сделал бы всё ради приличной зарплаты, хорошего коллектива, адекватного начальства, но не Семён. Зачем, когда дешёвый обед поддерживает в нём жизнь, а чайный пакетик можно заварить несколько раз.
«Жизнь», – единственное слово, которое всё ещё выводило из колеи. Ну, о какой жизни идёт речь? Так… существование.
– Хоть разогрею, – резко поднялся с места, из-за чего деревянный стул советских времён полетел вниз.
«Неважно…»
Газ горел красиво. Семён даже засмотрелся на пламя, напоминающее необычный цветок, не спеша ставить туда обычный чайник со свистком. Кажется, его покупали ещё родители много лет назад, не приемля новомодные электрические приспособления.
Тогда сын ещё пытался что-то объяснять. Смеясь, покупал красивый светящийся чайник и торжественно водружал на кухонную тумбочку. Где же он теперь, интересно?
Интересно ли…
Ноги будто сами несли Семёна в комнату – к одинокому старенькому дивану. Жена с уходом забрала большую часть мебели. Пришлось заглянуть в отцовский гараж, чтобы найти замену. Есть, куда лечь – уже хорошо.
Глаза закрывались, и картинка перед взором менялась так стремительно, больно…
– Скажи хоть что-нибудь! – кричала Амелия, смотря на мужа, застывшего посреди гостиной.
