Мама называла их посёлок: «Мухосранск». Работала в ларьке на бензозаправке, познакомилась с дальнобойщиком и «умотала» с ним в большой город на Урал. Иногда присылала немного денег на содержание Аси.
Они с мамой – будто две дочери у бабушки, разница в возрасте меньше шестнадцати лет. Ася – ошибка маминой молодости или детства. Она тоже мечтала уехать из посёлка, но не в любой город, а в тот, где снимался сериал «Улицы разбитых фонарей». Смотрела кино и, словно, бродила по красивым мостам, широким проспектам, по набережным, заглядывала во дворцы и в обшарпанные дома с исписанными стенами лестничных клеток и тёмными дворами-колодцами.
«В Питере живут прекрасные люди, особенно полицейские», – была уверена Ася, а про преступников не думала.
«Напрягаться» в школе ей было «лениво», со своими внешними данными надеялась обойтись без высшего образования, хорошо, что мама «ошиблась» не с кем попало, а с первым красавцем Мухосранска.
У её подруги Оли тоже была цель: поступить в университет Северной столицы на бюджетное место.
Оля – худенькая, бледная, маленького роста, если задумывается о грустном, левый зрачок уезжает в сторону, глаз косит с четырёх лет. «Предки» заперли её в тёмной кладовой, требовали, чтобы попросила прощения. Ася бы попросила. А Оля – нет. Когда девочку вывели на свет, глаза разъехались в разные стороны.
В выпускном классе учительница математики Зарема Магометовна сказала про Олю: «Сэрьёзная дэвочка. Так дэржать!»
– А Ася? – спросила бабушка.
– Её удэл: удачно выйти замуж.
Умная Зарема Магометовна томилась в одиночестве, а «глупая» Ася, не отвлекаясь на местных алкоголиков, чтобы не повторять маминой ошибки, встречалась с солдатами из воинской части, разведывая, кто из них родом из Питера. Кандидат обозначился: Лёша. На дискотеке девушка призналась ему в любви, прижалась к парню грудью, он принялся её целовать, как сумасшедший.
Перед демобилизацией сделал предложение. Ася закончила школу и вышла замуж, опередив по скорости расставания с родным посёлком Олю и других одноклассников.
Бабушка учила на прощание:
– Свекровь сразу назови мамой, убирай в квартире, мой полы, стирай, чтобы угодить ей и закрепиться на новом месте.
Пока ехали в поезде, Леша смотрел на Асю, счастливый от того, что может целовать красавицу всю жизнь на законных основаниях, а у Аси в голове мелькали картинки Питера: Петропавловская крепость, Зимний дворец, Невский проспект, обаятельный Волков и надёжный Соловец.
Жильё мужа разочаровало девушку, слишком далёко находилось от центра и здания были похожи между собой, как в посёлке, который она покинула.
Мать Лёши не умерла от радости, когда сын представил ей невесту из далёкого края. Хлопая большими серыми глазами, девочка, с торчащей вперёд грудью и прочими рельефными «формами», бодро произнесла:
– Здравствуйте, мама.
Приняли. Свекровь увела сына вглубь квартиры.
– Здесь будет ваша спальня, лопух, – услышала Ася, Лёша не ответил.
«С новой мамой нужно дружить», – отметила про себя молодая жена.
Лёша устроился на работу по укладке керамической плитки – специальности, которую освоил в колледже. Ему нравилось самому придумывать композицию. Отросшие волосы он собирал в резинку под затылком и чувствовал себя почти художником.
Его мать вкалывала с утра до ночи, работая медсестрой в поликлинике, делая уколы на дому и ухаживая за пожилыми людьми. Один пациент, в качестве оплаты, оставил ей комнату в коммунальной квартире старого дома недалеко от набережной, которую часто показывали в фильмах про ментов.
– Зарабатывайте деньги, чтобы продать комнату и купить однокомнатную квартиру. На это есть два года, – распорядилась свекровь.
Ася не поняла почему такие сроки, и кто будет жить в новой квартире: они с Лёшей или «мама», которая принялась учить невестку ставить уколы, но с ними вышел «облом». Медсестра показала Асе ампулы с лекарством, по два кубика каждая, и велела ввести пять кубиков, Ася заполнила шприц содержимым всех пяти ампул.
– Нет уж, от греха подальше, – пробормотала свекровь.
Идея ухаживать за лежачими больными тоже провалилась: Асю стошнило, когда вытаскивала судно из-под парализованного старика, выяснилось, что она беременна.
Лёше нравилась Ася без токсикоза и головокружений, но против ребёнка возражать не стал. «Мама» настаивала на том, что заводить детей рано.
– Квартиру-то не купили, – второй раз услышала Ася и снова осталась в недоумении.
Лично ей ребёнок, вообще, не был нужен, но бабушка по телефону советовала оставить, он поможет «закрепиться» в городе.
Поздравить с рождением Светочки пришла Оля, закончившая к этому времени первый курс математического факультета по какой-то заумной специальности, представила «своего» парня, однокурсника. Ольга – ростом метр пятьдесят, поклонник не на много выше. Лилипут в огромных очках с толстыми линзами задирал голову, пыжился, пытался показать, что умнее всех.
– У него собственная квартира в Питере, – прошептала Оля.
«Это единственное достоинство, больше ни одного», – посочувствовала подруге Ася.
Светочке исполнилось семь месяцев, когда её маме довелось узнать, что не всё так просто в семье, право жить в которой, она завоевала, прижавшись грудью к стеснительному солдатику. Вернулся из заключения старший брат Лёши, отсидел срок за попытку убийства: прострелил женщине глаз на почве ревности. Родственники его называли не Юра, а Юрка или «Долгоносый».
– Только отдохнули немного, – прошептала свекровь.
