…Она родилась и росла в большой семье, была последней, самой младшей. Кроме нее, в семье не было девочек, все сыновья. Папа очень гордился ими, а дочка для него была как щенок – вертится под ногами, ну да ладно. Ее присутствие в его жизни компенсировалось семью сыновьями – гордостью, помощниками.
Но она была еще мала, чтобы принимать близко к сердцу папину снисходительность и любила мир, родителей, братьев всем своим детским сердечком. Как могла, помогала маме – у той всегда было много хлопот по дому. А в основном была предоставлена самой себе. Всех это устраивало: не хнычет, не мешает.
Она жила, как умела: радовалась бесхитростным пустякам, играла с котенком, убегала в прилегающий к их дому лес и носилась там за бабочками и стрекозами. Она была счастлива, эта маленькая Девочка. Счастлива так, как умеют быть счастливы чистые Души: в каждом дне находила новые чудеса и наполняла ими свое сердце.
Шло время, девочка подрастала, а в теле ее подрастала Женщина: легкая, светлая. Она научилась понимать мир животных и растений, играла с ветром и солнечными лучами. Никто не учил ее этому, но никто и не останавливал.
Ее внутренний мир был открыт Богу и его творениям. Когда она радостно бегала по лугу, смеясь и напевая незатейливые песенки, бабочки и стрекозы кружились вместе с ней, а полевые цветы раскачивались на стебельках, дополняя танец своими красками и ароматами. И Девочке казалось, что в ее животе рождается что-то волнующее, словно там живет большая яркая бабочка: самая прекрасная из всех, какие только попадались ей на глаза.
И вот однажды это случилось: Большая бабочка выпорхнула из живота Девочки и закружилась вместе с ней над лугом. Они танцевали и веселились, радуясь жизни. Когда пришла пора идти домой, Большая бабочка вернулась на свое место.
C той поры они были неразлучны: Девочка и ее Бабочка. Шли годы…
Однажды, возвращаясь из леса домой, она почувствовала легкое недомогание, словно какой-то туман накрыл на мгновение ее тело… и неожиданно оказалась на развилке возле дуба.
Девочка удивилась: она гуляет в этом лесу с малых лет, но никогда не была здесь. Внезапно из ближайших зарослей вышла пожилая женщина. Было видно, что здесь она не впервые. Вон старый глухарь, которого Девочка любила иногда подразнить – ковыляет рядом с незнакомкой, как верный пес!
– Ты выросла, и пришла пора выпустить твою Бабочку к людям, пусть радует их, – сказала женщина, поприветствовав Девочку.
– Нет, нет, я не могу! Я видела, как старший брат однажды поймал бабочку, насадил на крючок и скормил рыбам. А еще я видела, как мама распрыскивала что-то в огороде, и все бабочки погибли. Я не хочу, чтобы это случилось с моей, – и Девочка тихонько заплакала.
– Но твоей бабочке уже тесно, она скучает, когда ты не можешь пойти в лес, чтобы выпустить ее, – возразила старушка (так назвала ее Девочка).
– Ну и что, зато она в безопасности, – ответила Девочка, закрыв руками живот, где жила ее Бабочка.
– Значит, ты хочешь оставить ее при себе и никому не показывать?
– Да, конечно!
– Ну что же, пусть так и будет. Но если вдруг передумаешь, можешь прийти сюда еще раз, – и старушка исчезла.
…Девочка вздрогнула, открыла глаза и увидела, что задремала на знакомой полянке возле старого дуба. Светило солнце, ее Бабочка веселилась на лугу среди цветов вместе с подружками. Девочка облегченно вздохнула, подобрала лукошко с земляникой и тихонько пошла домой, удивляясь сну.
Девочка росла, росли и ее обязанности по дому. Мама не успевала одна, да и годы брали свое: она все чаще присаживалась на скамью, чтобы передохнуть. И Девочке (вернее, уже Девушке) приходилось все больше и больше времени проводить в доме и на огороде. Деревенская жизнь, да еще в такой большой семье, всегда полна работы.
Старшие братья повзрослели, но по-прежнему жили в родительском доме – никто из них не женился. Они работали с отцом на поле, косили и заготавливали сено. Все домашние и огородные дела ложились на женские плечи. Некогда было прихорашиваться, не оставалось сил на веселье и смех.
Все реже удавалось найти время, чтобы пойти в лес и выпустить на волю Бабочку. А когда удавалось, приходилось строго следить за тем, чтобы вернуться домой к назначенному времени. Девушка даже не заметила, что крылья Бабочки становятся все тусклее, все меньше радости они получают от этих прогулок.
И наступило время, когда Девушка перестала просто так ходить в лес – слишком много в доме было работы.
– Доченька, сходила бы ты по грибы, так хочется грибницы, – однажды сказала ей мама. – Сходи, родная, а я тут управлюсь без тебя.
Рано утром Девушка, радостная от предстоящей прогулки, с корзинкой в руках, вошла в знакомый лес.
– Как давно я тут не была, – думала она, – как соскучилась! Да и Бабочка моя давно уже не порхала на свободе.
Девушка остановилась на секунду, чтобы дать возможность Бабочке вылететь на волю… Но та не спешила, чего раньше никогда не случалось.
– Уснула, что ли? – подумала Девушка, и тихонько постучала по животу, чтобы разбудить соню.
Но Бабочка не вышла ни после второго, ни после третьего приглашения. Девушка даже рассердилась – Бабочка отнимала у нее драгоценное время, ведь нужно было набрать грибов к обеду. С досады она хлопнула себя по животу кулачком…
И отшатнулась: блёклая желтая моль с помятыми крыльями и обвисшими усиками выползла на траву и скрылась в тени: поднявшееся солнышко ослепило её.
Девушка еще раз постучала по животу, в надежде, что это не ее Бабочка, что та сейчас появится и полетит к солнцу. Но увы, этого не произошло. В густой траве она с трудом разглядела всё ту же «моль», которая безуспешно пыталась дотянуться до росинки на цветке, чтобы утолить жажду.
Ничего не понимая, Девушка подняла голову к солнцу: «Что происходит?», – но никто не ответил. Горло перехватило от желания напиться, она полезла в корзинку рукой, и поняла, что забыла воду дома.
Неподалеку – она знала – был родник, и Девушка пошла туда, чтобы утолить жажду. Родничок выбивался из-под большого валуна и стекал в «чашу» – ямку, которую он сам же и размыл за много лет. Девушка наклонилась над «чашей», чтобы зачерпнуть воду, и отшатнулась. На нее смотрело поблекшее лицо с усталыми глазами: лицо человека, забывшего, что такое радость и веселье. Это было отражение человека, который жил, только чтобы удовлетворить потребности своих семерых братьев и отца в пище, чистой одежде и… и всё.
