Лера
— Постой!
Матвей дергает меня за запястье и резко разворачивает к себе лицом. Запястье немеет, неприятно пульсируя под рукой парня.
— Пусти! — со слезами на глазах заявляю ему, стараясь выскользнуть.
— Лера, — мое имя, сошедшее с его уст, порождает табун мурашек, скачущих по коже. Этот ласковый басовый тембр голоса щекочет слух и я, собрав всю волю в кулак, проглатываю безумное желание выслушать его.
— Пусти! Я не хочу тебя видеть!
— Да успокойся ты! — Матвей крепко-накрепко прижимает меня к себе. Взметаю глаза, потому что больше ничего не остается. Я чувствую себя бессильной подле него. Ощущаю, как горестная слезинка соскальзывает по моей щеке обжигая кожу тоской и болью. — Выслушай меня….
Его глаза, колера морской волны.
Ниспадающие локоны каштановых волос едва ли касаются его прямого лба.
Эти губы, которые застыли в удивлении.
Нет, Лера. Ты не должна еще раз попасться на это.
Его мятное затрудненное дыхание щекочет нос, а знакомый до боли под ребрами, аромат парфюма, едва ли удерживает меня на ногах.
Чувствую, как содрогаются коленки от скрытой злости. От того, что он сделал.
— Нам… не о чем говорить! — набрав побольше воздуху в легкие, я стараюсь утихомирить себя, пусть и чисто внутренней.
— Лера, я… я вел себя как полнейший дурак! — наконец-то со гулким свистом выдыхает тот, и наклоняет голову еще ближе ко мне.
Лера, держи себя в руках!
Или..
Черт.
Его приоткрытые губы и аромат мятной жвачки так и влекут, чтобы я до них прикоснулась.
Сглатываю тягучую клейкую слюну, удерживая в себе желание поцеловать его.
И это дается мне с гигантским трудом.
— Лера… — его тембр голоса ослабляет меня, вынуждая усомнится в своем решении. — Прошу… выслушай меня.
— Пусти, — через силу заявляю ему. — Потому что нам не о чем разговаривать, — и отталкиваю его от себя.
Это мое самое сложное решение в жизни.
Ощущаю, словно только что выдернула себе сердце.
Голыми руками.
Просто выдрала его из своей груди.
— Лера…
— Нет, Матвей, — одергиваю его. — Я не разрешу тебе управлять мной, как ты вздумал! Я не дозволю тебе полагать, что мной можно распоряжаться и уж тем более, — кое-как не задохнувшись от нехватки воздуха, набираю побольше его в легкие снова, и говорю, — тем более, когда я видела тебя с другой!
— Да ничего не было между мной и Аксиньей! — вторит тот. — Я тебе докажу!
Не успею одумаеться, как…
Его необычно теплые губы накрывают мои.
Пламя его тела, ощущаю через материю нашей формы.
Он меня поцеловал.
Немедля.
Когда я разбила своё сердце, видя, что он меня предал.
Эта боль... которая ощущается при соприкосновении его губ с моими, режет ножом по коже.
Господи, я такая дура!
И мне, черт возьми, не хочется отрываться от него.
Но поддаваться ему не буду.
Никак нет.
Лера, опомнись!
Отталкиваю Матвея от себя, а тот, дерзко снова цапает меня за запястье.
— Да что с тобой такое?
— Отпусти, бабник! — колочу его кулаками по плечам. — Отпусти!
— Что тут происходит?
Это Тарас.
Мы в унисон глядим на парня, который стоит в двух шагах от нас.
Это Тарас.
Он все видел.
Боже.
Прошу, только не начинай.
Тарас смотрит на меня своими зелеными глазами так, словно, я что-то сделала не то. Улавливаю этот опечаленный взгляд, абсолютно не похожий на тот, которым он смотрит вечно на меня. Его некогда темно-русые волосы немного взлохмаченны и, я подмечаю, как он закусывает губу изнутри.
Любопытно, что тебя лишает покоя, мой дорогой друг?
— Освободи ее, — грубый голос Тараса придает мне силы. Он знает, что я встречалась с Матвеем. По крайней мере, до этого часа.
— Слышь, — произносит Мэт, — это не твое собачье дело.
— Я сказал, — Тарас делает шаг вперед и берет за руку Матвея, — отпусти ее.
Тарас мой лучший друг.
Наверное, с пеленок. Я даже не помню толком, когда мы познакомились. Всегда были плечо к плечу, и, до сих пор рассказываем друг другу все самое сокровенное из жизни.
Ну почти, все самое…
— Ты наверное оглох? — подковыривает Тарас Мэта и разнимает нас с Матвеем. — Или страха лишился?
— Слышь, сопляк, — по-ребячески откликается Матвей. — Ты явно забыл свое место в данном заведении!
— Да ну?
Я не поспеваю прийти в себя, как Тарас, со всей силой, влепила Матвею в нос кулаком, отчего второй теряет равновесие.
— Тарас! — автоматически вскрикиваю я, пробуя подбежать к нему.
И тут меня клинит.
Я не хочу, чтобы существенно пострадал Тарас.
Но...
В тоже время, я не хочу, чтобы перепало и Матвею.
Черт!
Вляпалась по самое не балуй…
Но Тарас, умело отстраняет меня за себя, в ожидании ответа от Матвея. Кровь хлынула из носа парня, раскрашивая в алый цвет его белоснежную рубашку-поло, за которую, по-видимому, он отдал целое состояние. Матвей шумно сплевывает сгусток крови на траву и заявляет:
— Ну ты сам напросился!
И они сцепляются в драке. Удар за ударом наносит то Тарас, то Матвей, и я уже не знаю, с какой стороны к ним приблизиться, чтобы предотвратить весь этот балаган.
— Прекратите! — кричу я от отчаянности, а парни, уже опрокидывают друг друга на землю.
Тарас пропускает несколько ударов, дав Матвею сравнительное преимущество. Тот же, опрокинув Тараса и придавив его спиной к земле, победоносно наносит три четких удара по носу Тарасу.
Я истерически воплю, подбегая к Матвею.
Отталкиваю его, тянув на себя.
— Прекратите! — заливаюсь слезами я.
Матвей угнетающе дышит и вытирает кровь с лица рукавом. Тарас поднимает на ноги и сплевывает багровые слюни.
— Да что с вами такое? — в истерики спрашиваю я, не зная, к кому подбежать и помочь.
— А ты до сих пор не осознала? — отхаркнул кровь в очередной раз, сообщает Тарас. — Любовь окончательно тебя ослепила?
— Что ты такое болтаешь?
— Матвей же поспорил с ребятами, что охомутает тебя меньше, чем за месяц!
В ушах бренчит
Нет, я не верю.
Стоп! Как так?
Матвей?
Не может быть.
Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
И еще раз.
Нет.
Я не верю! Или же…
— В плане поспорил?
— Со своими ребятами-мажорами, — Тарас распрямляет спину и сверлит злостным взглядом Матвея, пока тот, щурится в ответ. — Что он влюбит тебя в себя. Разве это не так?
Тарас никогда в жизни не врет. И даже не преувеличивал. Я это знала всегда. Тарас честный и верный, насколько это позволяет ему совесть. Но…
— Это правда? — развернувшись, таращу глаза на Матвея, который перебрасывает на меня взгляд. — Ты правда поспорил со своими дружками, что влюбишь меня в себя, на время?
И пока Матвей пытается ответить мне что-то внятное, сердце сдавливает словно тисками, чтобы раскурочить на тысячу мелких осколков.
Если Тарас прав, я никогда не оправлюсь от такого предательства.
Так и не сумев подобрать слов, Матвей кивает, и я умираю изнутри.
Никогда не прощу его.
Никогда и никого не полюблю снова.
