Геннадий Хомский - Моё поколение

Моё поколение
Название: Моё поколение
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Моё поколение"

В книге собраны стихотворения о любви, о природе, о Родине, о гражданской позиции автора и о героическом прошлом России.

Бесплатно читать онлайн Моё поколение


© Геннадий Хомский, 2017


ISBN 978-5-4483-8249-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хомский Геннадий Степанович

Моё поколение

Встретив старых друзей после долгой разлуки,
Замечаем: походка у них тяжела,
Под глазами мешки и морщинисты руки,
А виски затянула белесая мгла.
И обдаст душу нам вдруг волною холодной,
В них, как в зеркале, зримо увидим себя.
Жизнь дохнёт нам в лицо грозовой непогодой,
Журавлиною песней про осень трубя.
Мы немного взгрустнём, но совсем ненадолго:
Ныть, копаться в душе нету времени нам.
Жизнь подхватит опять, как широкая Волга,
Закружит, понесёт по могучим волнам.
Беззаботного детства не узнали мы вкуса,
Повзрослеть нас заставила рано война.
В день Победы и нас, нас – мальчишек безусых,
И за бой, и за труд награждала страна.
С той поры о покое не бывало и речи:
Мы сменили отцов, что с фронтов не пришли,
И на наши ещё неокрепшие плечи
Сотни новых забот тяжким грузом легли.
Было трудно, но мы не скисали, не ныли,
Не искали путей без забот и тревог,
На развалинах дымных города возводили
И торили в тайге стёжки новых дорог.
В том, что наша страна стала крепче и краше,
В том, что в космос пошла нетореной тропой,
Есть наш труд, есть наш пот и рабочие наши
Кровяные мозоли порой.
Что с того что у нас плечи никнут устало,
Что порой уступаем уже молодым,
Мы не будем грустить: мы создали немало,
И, я верю, немало ещё создадим.
1979 г.

«В селе, затерянном средь сопок…»

В селе, затерянном средь сопок,
Я в первый раз увидел свет,
И мне тайги могучий шёпот
Был лучшей песней много лет.
Теперь от мест родных вдали я,
Теперь я житель городской,
Топчу не заросли лесные,
А гладкий камень мостовой.
Живу, оторван от природы,
Как от родной груди дитя,
И мчатся месяцы и годы,
Печально днями шелестя.
И в шуме городского ветра
Истосковавшейся душой,
Я часто слышу шелест кедров
И чую запах смоляной.
Мне снятся те, родные, дали
Далёкой юности моей,
Где сопки вдоль Уссури встали,
Как ратный строй богатырей.
Брожу я по лесной полянке,
Освободившись от забот.
Вокруг, как девушки-селянки,
Ведут осины хоровод.
Наполнен воздух птичьим звоном,
Дрожит зелёный полусвет.
Кивают мне дубы и клёны,
И я киваю им в ответ.
Но с гулким колокольным боем
Звенит будильник – ночь прошла.
И снова утро трудовое,
И вновь заботы и дела.
1973 г.

«Не сидел в раскисшем я окопе…»

Не сидел в раскисшем я окопе,
Посылая пули по врагу,
Не тонул зимой в болотной топи
И не мёрз в шинели на снегу.
Не пришлось солдатскою дорогой
Мне идти от смерти на вершок:
Было лет в те годы мне немного,
Но то время помню хорошо.
Помню как в тревожный час заката,
Побросав привычные дела,
Уходили в армию ребята
И мужчины нашего села.
Помню как мы ждали почтальона
С письмами от братьев и отцов,
Помню я листочки похоронок
И рыданья безутешных вдов.
Не забыть мне нашего соседа,
Что ушёл красивый, молодой,
Но горел в подбитом танке где-то
И вернулся страшный и слепой.
Я глядел с невольною опаской,
И мой взор туманили слеза,
На лица истерзанную маску,
На его незрячие глаза.
Помню зримо, как ломая руки,
Причитала, плакала жена:
– Ну за что тебе такие муки?
Что с тобою сделала война?
И война мне чудищем безликим
Представлялась часто в пору ту,
И я ночью просыпался с криком
И глядел пугливо в темноту.
С той поры прошли, промчались годы,
Но душа смятения полна
И шумит, как море в непогоду,
При проклятом имени – война.
И когда я слышу, что на свете
Вновь шумит военная гроза,
Предо мной встаёт лицо соседа
И его незрячие глаза.
1967 г.

Осень

Туманы над рекой – всё чаще,
В лесу разгулье желтизны.
Гортанный крик гусей летящих
Несётся звонко с вышины.
Летят метелицей цветистой,
Кружатся листья на ветру.
На крыши, молодой и чистый,
Ложится иней поутру.
В полях пустынно и спокойно,
Под вечер тянет холодком…
И сердце трогает невольно
Печаль колючим коготком.
1973 г.

Обелиск

Обнесена оградкой низкой
Площадка посреди села…
Прямое тело обелиска
Как оперённая стрела.
Густые ели вдоль аллеи,
Травы тёмно-зелёный ворс.
Пролитой кровью пламенеют
Гвоздики в обрамленье роз.
Спешат машины по дорогам,
В полях работы слитный гул…
А здесь печаль в молчанье строгом
Несёт почётный караул.
Сжимает сердце боль тупая,
В глазах колышется туман:
На мраморной доске читаю
Фамилии односельчан.
И предо мною, как живые,
Они встают, ровняя строй,
И юные, и пожилые,
Такие разные собой.
Один – молчун неторопливый,
Другой – подвижен и речист,
А третий песни пел на диво
И был отменный гармонист.
Встречали росные рассветы
Они среди родных полей,
Любили землю, краски лета,
Ласкали женщин и детей.
Но Родина сказала: – Нужно!
В суровом памятном году,
И в бой они поднялись дружно,
Как шли, бывало, на страду.
Над обелиском купол неба
И необъятен, и глубок,
И запах зреющего хлеба
Приносит тёплый ветерок.
Вокруг село. Село родное.
Сады у каждого двора.
И незнакомая с войною
Шумит счастливо детвора.
Давным-давно их с нами нету,
Могилы их в чужих краях,
И дел нелёгких эстафету
Давно несут их сыновья.
Но подвиг за Отчизну павших
Не затемнить туманом лет.
Они живут в свершеньях наших,
Зовут вперёд как яркий свет.
Всегда и всюду неизменно
Они где бой и смелый риск…
И, символ памяти нетленной,
Стоит высокий обелиск.
1975 г.

Разговор с отцом

С листов семейного альбома,
Упрямо голову склоня,
С прищуром глаз, таким знакомым,
Отец, ты смотришь на меня.
Гляжу на старенькое фото,
А в сердце горя горький ком…
Отец, отец, в бою каком ты
Сражён губительным свинцом?
Светило ль солнце золотое,
Иль ночи тьма была вокруг,
Когда ты вдруг в горячке боя
Оружье выронил из рук?
Увы, напрасные заботы,
У похоронки слог скупой:
Погиб за Родину. И с фото
Глядишь навеки молодой.
Любил ты жизни ритм весенний,
Любил ты трели соловья,
И совершенно невоенной
Была профессия твоя.
Но в дни июньские лихие
Беда к нам постучала в дверь,
И ты, как многие другие,
Одел солдатскую шинель.
Четыре года в грозных схватках,
Под шум свинцового дождя,
Сражались вы с рабочей хваткой,
Ни сил, ни жизни не щадя.
Как много крепких, полных жизни
Сожгла проклятая война.
Но знает Родина, Отчизна,
И помнит ваши имена.
Свои вершины обелиски
Повсюду гордо вознесли.
И мы вам кланяемся низко
Поклоном русским до земли:
Солдатам, генералам знатным,
Всем, кто сгорел в военной мгле,
За беспримерный подвиг ратный
Во имя жизни на земле.
1973 г.

«Когда под снежной пеленою…»

Когда под снежной пеленою
Лежит усталая земля,
Каким-то радостным покоем
Душа наполнена моя.
Сыпучий снег, мороз трескучий,
Деревья в инее седом,
Полей широких блеск колючий,
Речушка под звенящим льдом,
И небо бледно-голубое
В косынке облачных полос, —
Всё это русское, родное,
Всё это близкое до слёз.
1977 г.

Сельский вечер

Над крутыми лесистыми сопками
Оталела заря, словно мак,
И в село потаёнными тропками
Из низин пробирается мрак.
Потянуло вечерней прохладой.
Парни шумной ватагой прошли.
И гармошка, девичья отрада,

С этой книгой читают
История о взаимоотношениях с окружающим миром талантливого мальчика, страстно увлеченного литературой. Ситуация, в которую он попал, оказала сильное влияние на его характер, всю дальнейшую жизнь и судьбу.
Детские, ностальгические истории, произошедшие с автором в далёком леспромхозном посёлке в семидесятых годах прошлого века.
«Свет Боннара» – условная величина, не поддающаяся анализу, расщеплению, постижению. Так называется сборник эссе и новелл Каринэ Арутюновой, объединенных «воспоминанием о невозможном», извечным стремлением к тому, что всегда за линией горизонта, брезжит и влечет за собой. Попытка определения в системе координат (время плюс пространство), постижение формулы движения и меры красоты в видимом, слышимом, воображаемом.Часть текста ранее была опубликов
Бывают ли чудеса в нашей жизни? Не знаю, что именно считать чудом: успел ли ты проскочить на мигающий зеленый свет дорогу, будучи пешеходом, и тебя не переехала рванувшая с места машина, или, ведя машину уже в роли водителя, не попал в аварию, проскакивая на перекрестке, маневрируя среди таких же лихачей? А может чудо, когда упавшая рядом с тобой глыба льда с крыши дома не задела тебя? Или выигрыш большей суммы денег в казино или лотерею, также м
Бекетт Монтгомери еще со школьных лет был тайно влюблен в Клэр Мерфи, но не смог с ней объясниться – сразу после школы она выскочила замуж за военного и уехала. И вот прошло несколько лет. Муж Клэр погиб на войне, и ей с тремя сыновьями пришлось вернуться в родной город, чтобы начать жизнь с нуля. Кажется, сама судьба предоставила Бекетту второй шанс…
Знаменитый московский сыщик Лев Гуров решил съездить на Кавказ: подышать свежим воздухом, отдохнуть от столичной суеты и покататься на лыжах. Но спокойно провести отпуск не получилось. Недалеко от гостиницы, в которой жил сыщик, при загадочных обстоятельствах погибает бизнесмен Игорь Семенов. Убитая горем вдова Лидия обращается за помощью к Гурову, и тому ничего не остается, как взять расследование в свои руки. Сначала сыщик подозревает делового
Автор данной книги, хорошо известен как выдающийся научный писатель на психологические и оккультные темы. Его труды хорошо известны и принесли ему высокое положение в кругах экстрасенсов. В своей книге мистер Каррингтон представляет ряд поразительных случаев такого характера. Здесь представлена хорошо организованная коллекция инцидентов, все они тщательно расследованы и подтверждены, а также показания, полученные из первых рук и подтвержденные др
Люди перестали видеть сны. Но как иначе сбежать от реальности, если она хуже любого кошмара. На помощь приходят сновидческие лавки, где можно купить сны на любой вкус, включая самые дорогие сердцу воспоминания.Каро лишилась семьи, и единственной возможностью вновь увидеть родных, стали сны. Вот только сладкие грезы превратились в бесконечный дурной сон.