Шла последняя неделя февраля. В среду утром у меня невыносимо заболело горло и пропал голос. К нам с Леной перед парами, пришла Майя, от которой мне пришлось терпеть насмешки по поводу хрипа, издаваемого мной вместо слов.
– Ты даже представить себе не можешь как это ужасно смешно! – В сотый раз за последние пятнадцать минут повторяла Майя, не переставая при этом безудержно хохотать.
Я попыталась сказать ей, чтобы она замолчала, но вместо этого сильно закашлялась. Лена бросила на меня взгляд, полный сожаления и прошла на кухню, чтобы разлить кофе по нашим чашкам.
– Нужно было меня слушать, когда я говорила тебе начинать лечиться. – В ее ворчании было неподдельное беспокойство и забота, что я очень ценила.
– Ну, я же лечилась. – Еле слышно попыталась возразить я.
– Ага, две пачки аскорбиновой кислоты и спрей от насморка не в счет. – Майя уже чуть – ли не задыхалась от смеха, перебрасывая свои длинные волосы золотого цвета через плечо. – Может, останешься дома? – С тяжелым вздохом Лена третий раз спрашивала меня об этом. Ее предложение, конечно, заманчиво, но мне не хотелось проблем, которыми грозили мои незапланированные каникулы.
– Все это из-за твоего бега по утрам. Я тебе сразу сказала, что еще очень рано. – Продолжала ворчать Лена, когда мы вышли на улицу и направились в университет.
Несмотря на аномально теплую для этого времени погоду, мне было холодно. Я плотнее укуталась в пальто и не привлекательно шмыгнула носом.
– Наверное, ты права. – Я достала телефон и на ходу написала маме сообщение с просьбой перезвонить, как только она сможет.
До университета мы добрались без приключений. Подруги бурно обсуждали предстоящую самостоятельную по статистике, а мне оставалось только кивать в знак согласия или мотать головой, если я была с чем-то не согласна. Посреди пары статистики мама написала, что у нее сеть возможность поговорить со мной и под предлогом плохого самочувствия (что не было ложью) мне пришлось отпроситься в туалет.
– Алло, Вида, что случилось? – Голос мамы звучал обеспокоенно, а я чувствовала вину за то, что отвлекаю ее от дел.
– Привет, – начала хрипеть я – прости, что отвлекаю. Просто… – я нервно сглотнула. Не знаю, зачем я вообще решила ее побеспокоить.
– Вида, что случилось?
– Кажется, я заболела. Просто хотела узнать у тебя название того лекарства, что ты в последний раз мне давала. Оно хорошо помогло.
В трубке повисла короткая пауза.
– Так! Ты сейчас на занятиях, я правильно поняла?
– Угу. – Промычала я, бросая на себя взгляд в зеркало. Потускневшие голубые глаза и черные круги под глазами говорили о том, что выгляжу я неважно.
– Немедленно бросай все и поезжай к бабушке с дедушкой. Сходишь к отцу в больницу.
– Мама…
– Даже не вздумай возражать, просто собери вещи и поезжай.
– Ладно…
– Отлично, там за тобой присмотрят. Я попозже тебе еще позвоню.
Я промычала в ответ, что поняла ее, закончила вызов, бросила телефон в сумку, и оперевшись на раковину руками посмотрела на себя в зеркало. Возможно, пара дней в постели пойдут мне на пользу.
Всего через пару часов я вместе со своими вещами села в автобус, помахала на прощание Лене и направилась в свой поселок.
***
На пороге моего родного дома меня встретил Виктор, который сообщил, что ему звонила моя мама, которая просила приглядеть за мной и передал, что я могу сразу пойти в нашу местную больницу. Старое, обшарпанное трехэтажное здание из серого кирпича. На первом этаже находится хирургическое отделение, в котором мой дедушка провел большую часть своей жизни в качестве хирурга, а бабушка как его верный и преданный ассистент. Я знала в этой больнице каждый уголок, потому что проводила очень много времени здесь, когда у бабушки с дедушкой совпадали дежурства и меня было некуда деть. Я прошагала по белому коридору к лестнице и поднялась на второй этаж, где меня уже ждал терапевт.
Прием не занял и десяти минут. Меня быстро осмотрели, выдали рецепт, и я спустилась вниз, где как раз встретила свою бабушку.
