Утром Джой пробрался в дом. Необычная тишина насторожила: не слышно утренней суеты, шагов, речи.
Неужели спят? Или до сих пор не вернулись?
Джой принюхался, фыркнул: пахло порохом и чем-то паленым.
Пес осторожно поднялся на второй этаж, но неожиданно уперся в дверь! Раньше ее здесь не было…
Поскреб лапой, чуть слышно заскулил – пустите! Но в ответ – лишь молчание…
Джой вдруг ясно почувствовал: двери неодолимым барьером навсегда разделили его жизнь на «до» и «после». Сердце зашлось от тоски – хотелось выть, рыдать громко, в голос, звать любимых… но Джой вспомнил, как люди в военной форме накинули петлю на шею визжавшей от ужаса Ортипо, как зашлась она хрипами, а после тело ее – окровавленную тряпочку – швырнули в кузов грузовика, покрытый брезентом. Джой помчался вслед, но ворота захлопнулись перед носом, и всю ночь, прячась в кустах сирени, он дрожал от ужаса и непонимания происходившего.
Накануне во втором часу ночи всех обитателей дома разбудил старый доктор:
– Комендант приказал одеться, спуститься в подвал. Наверху оставаться опасно: город обстреливается. Скоро подадут машины, и нас снова куда-то повезут!
Спускаясь по лестнице, Татьяна обратилась к конвойному:
– Позвольте собакам прогуляться во дворе. Дорога может оказаться долгой.
Джой и Ортипо радостно выскочили на свежий воздух, побежали в сад – под кусты акации, сирени…
С тех пор как семью привезли в Екатеринбург, времени на прогулки выделялось мало. Собаки вместе с хозяевами почти постоянно сидели в душных комнатах: даже в жару арестованным запрещали открывать форточки.
Была теплая июльская ночь: небо ясное, звездное, воздух пропитан медовым ароматом все еще цветущей липы; ночную тишину нарушал лишь работавший мотор грузовика за забором.
Внезапно в доме раздались частые, беспорядочные выстрелы, и Джой не столько услышал, сколько почувствовал невероятные страдания любимых людей. Тогда-то Ортипо и завыла отчаянно…
Пес прислонился к двери, свернулся калачиком, задремал: от потрясений и нервного напряжения внезапно свалила усталость.
– Чего разлегся? – Солдат двинул его ногой в бок. – Проваливай, дай пройти!
Он приоткрыл дверь, и Джой успел заметить: в комнатах пусто. Значит, хозяев надо искать на улице!
Прихрамывая, пес побежал во двор, заглянул в сад – никого. Внимание привлекла помойка, где среди мусора на солнце блеснула металлическая пряжка. Джой узнал ее сразу: она была с ремешка Алеши. Там же валялись бутылочки и баночки из-под лекарств, обгоревшие иконы, образки, ранее висевшие над кроваткой больного мальчика, разорванные книги, разбитая балалайка… Запах знакомый, родной, но людей уже нет…
Никогда ему больше не увидеть хозяев, не уткнуться носом в ладони любимых рук… Внезапное осознание действительности шокировало.
Подобную кошмарную растерянность он уже испытывал ранее, когда совсем маленьким щенком провалился в прорубь и ледяная вода обожгла его тело. Джой хлебнул воды, сердце замерло, лапы окоченели, и он был готов уже камнем пойти на дно.
– Шот тонет! – закричал его маленький хозяин, бросившись на помощь. – Шот!
– Не подходите! Опасно! Я сам! – всегда сопровождавший их матрос за холку выдернул щенка из ледяного плена.
– Дурашка Шот, разве так можно? Смотреть надо, куда бежишь, мореплаватель! Его надо согреть! – Распахнув шубку, мальчик попытался прижать к себе мокрый комочек.
– Нет, нет, Алексей! Простудитесь, заболеете!
– Это мой Шот заболеет! – заплакал Алеша и, сорвав с себя башлык, укутал в него малыша.
Домой вернулись быстро – в санях.
– Никогда больше так не делай! Слышишь, дурашка? Пожалуйста, будь осторожным! Ведь ты мой единственный близкий друг… – Пес грелся у камина на ковре, а мальчик костяным гребешком расчесывал его влажную шкурку. – Я однажды уже потерял собаку – твоего брата, его тоже звали Шот…
– Бэби, – большая хозяйка подошла к маленькому, – я думаю, нехорошо называть твоего нового друга именем умершего. Будет лучше, если ты назовешь его Джой, что по-английски – «радость». Ведь животные приносят нам только счастье, не так ли?
– Согласен, мамá! Я очень хочу, чтобы жизнь моей собаки была длинной и прекрасной!
Спаниель Шот (Выстрел) родился в частном питомнике охотничьих собак великого князя Николая Николаевича Романова и был подарен им внучатому племяннику – маленькому цесаревичу Алексею.
Николай Николаевич вкладывал огромные деньги в развитие отечественных охотничьих пород. Большинство современных российских гончих, борзых, спаниелей, легавых ведут свою родословную от его четвероногих питомцев.
К великому горю, Алешин щенок умер в младенческом возрасте, и Николай Николаевич привез безутешному мальчику однопометника, очень похожего на брата. Шот номер два, а теперь уже Джой, хоть и был по рождению предназначен для охоты за водоплавающей птицей, после случая с прорубью долгое время боялся воды.
