Славный город Затон, последний город на планете. Окутанный голубым туманом, возвышается над толщей воды. Прекрасные древние руины, обезображенные нелепыми надстройками, словно захваченные паразитами.
Полуостров посреди океана, будто собранный из конструктора, испещрен многочисленными каналами, набережными, длинными пристанями. Посередине – гора, усыпанная причудливыми строениями. На вершине – величественный замок.
На севере лай собак перебивают выстрелы. Возле бара худощавый бледный мальчишка собирает зубы, рассыпанные во время вечерней потасовки. Одинокий ученый, представляя, какой была жизнь прежде и сожалея о своих великих ошибках, смотрит вдаль с балкона своей башни. Он видит причудливый остров в форме клешни, обрамленный таинственными заброшенными домами.
На юге – Членовредители всё еще блуждают с факелами, но разговаривают шепотом, чтобы не разбудить хозяина. Наконец-то наступила тишина. Рыбы уже давно спят и видят прекрасные сны, устроившись в своих уютных аквариумах. Лишь во снах они могут ощутить свободу, но уже не хотят.
На западе тоже все спокойно. Туман сгущается, покрывая деревья. Только верхушки самых высоких сосен торчат, словно разбитая армия. Последний охотник улыбается и кормит своего верного пса. Часовые играют в карты на мосту.
За рекой и сотнями влажных стволов человек с дыркой во лбу мочится на угли лагерного костра, закутывается в самодельный спальник, желает своим товарищам доброй ночи и, смотря на звезды, вспоминает о родине.
На востоке – тяжелые чайки покачиваются на легких волнах и обсуждают погоду на завтра.
Наверху, как обычно, всем не до сна. Органы храмов пытаются заглушить стоны богатых извращенцев. Сперма стекает с гладкого подбородка старухи.
Внизу, на чердаке своего дома, гробовщик сидит в кресле, у камина. Он попивает вино и читает книгу в ожидании желтой феи. Рядом, на коврике, лежит кот, в его голубых глазах отражаются языки пламени.
***
Зазвонил дверной колокольчик. Мален подорвался с кресла, поставил кружку на столик и спустился вниз. Флех проводил его взглядом, после чего снова принялся наблюдать за огнем. Гробовщик открыл дверь, на пороге – Листва Красная. Девушка полностью мокрая и виновато улыбается, зная, что опоздала. Мален помог гостье снять накидку, после чего приблизился, запустил свои пальцы в обычно ярко-рыжие, но сейчас угольно-черные мокрые волосы и поцеловал холодные губы.
– Попала под ливень, – сказала Листва.
– Я догадался, – усмехнулся Мален. – Начнем с душа?
– Начнем с душа, – сказала Листва.
И они начали с душа, а потом продолжили в прихожей, повторили на печи и закончили в постели, уснув в обнимку.
Желтая фея проснулась от храпа клиента, аккуратно встала, на цыпочках подошла к самовару, взяла первую попавшуюся кружку, сдула с нее пыль, налила себе чая и подошла к закрытому окну. Листва медленно потянула оконную цепь, механизм тихонько защелкал, ставни открылись, и поток бодрящего свежего воздуха ворвался в помещение. Обхватив горячую металлическую кружку двумя руками, девушка смотрит в окно и попивает чай.
Слева – спящий город, тускло освещенный факелами и редкими газовыми фонарями. Наконец-то все успокоились, но всё еще слышны отдаленные пьяные вопли, странные звуки неизвестного происхождения и тихий гул органов Верхнего города. Справа – спокойная водная гладь. Постепенно тьма отступает, поднимается голубой туман. Накрапывает мелкий, практически незаметный, дождь.
Вдруг Листва почувствовала на спине чей-то взгляд и резко обернулась. Это Флех смотрит на нее. Листва подошла к коту, присела на корточки, и шепотом сказала:
– Чего так заинтересованно смотришь, лысая морда? Голой бабы не видел?
– Мяу? – вопросительно мяукнул Флех.
Листва осторожно протянула руку и начала чесать котика за ушком. Кот зажмурился и довольно зарычал.
– Так вымахал! Чем он тебя кормит? Ладно. Мне пора. Пока, котик, – сказала Листва, надела свою желтую накидку и ушла.
Раннее утро. Все уже спят. Средний город, испещренный причудливыми хитросплетениями ржавых труб, стонет, дрожит и скрипит от сильного внезапного дуновения юго-восточного ветра на фоне серого неба, словно стая гигантских пауков, выжидающая очередную жертву. Гаргульи, украшающие фасады зданий, плюются каплями мутной воды. Кап… Кап… Капают они на древнюю брусчатку, присоединяясь к черным лужам. Рыжая девушка в желтом прогуливается по набережной, поглощенная своими женскими мыслями. Это ее любимое время дня. Тишина, одиночество, спокойствие, свежий воздух. Совсем скоро рыбы, погоняемые плетками рыбоводов, разожгут печи в своих кортинумных шахтах, и из Нижнего города вновь начнет подниматься ядовитый синий дым. Крики огромных чаек, кружащих над океаном, разрывают пространство, нарушая тишину.
Наблюдая за чайками, Листва Красная заметила, как вдалеке по набережной одна из них села на нечто похожее на парус, торчащий из воды. Что там такое? Раньше этого не было. Испытав неприятное ощущение жамевю, желтая фея ускорила шаг и, звонко шлепая своими красивыми голыми ступнями по лужам, через пару минут оказалась на месте.
Действительно. Затонувшая яхта. Часть кормы торчит из воды, а рядом парус, судя по всему, сломанный у основания. Видимо, скорость была слишком большой и судно врезалось в каменную пристань. Чайка, сидящая на парусе, чем-то заинтересовалась, опустилась на пристань и издала призывный клич. Слетелась стая.
Листва подбежала к причалу, спустилась вниз по лестнице и узрела отвратительную картину: труп, лежащий лицом вниз, ставший завтраком для пернатых морских крыс. Острые клювы раздирают еще свежую плоть и жадно чавкают, обливаясь кровью. Девушка на несколько секунд застыла в изумлении, шокированная зрелищем, а после подошла ближе.
– Пошли вон, кровожадные ублюдки! – крикнула Листва.
Никакой реакции не последовало, хищники очень увлечены трапезой. Пируют. Одна чайка ритмично стучит клювом по затылку трупа, видимо, пытается добраться до самого вкусного. Поспешно осмотревшись по сторонам, Листва вытащила гнилое весло из-под старого невода и начала размахивать им, отгоняя чаек. Почти все разлетелись, недовольно крича. Осталась лишь одна. Именно та, которая пыталась добыть деликатес, продолжая ритмично стучать по затылку трупа. Хорошо замахнувшись, Листва издала пронзительный крик и хорошенько врезала по наглецу. Удар был такой силы, что прогнившее весло разлетелось в щепки. Птица отправилась прямиком в каменную стену. Врезавшись, упала на спину, обмякла, но тут же очнулась, затрепыхалась. Хромая и недовольно ворча, она набрала разгон, взлетела и присоединилась к свой стае.
С чувством выполненного морального долга Листва бросила остатки весла. Ее сердце всё еще бешено колотилось. Хорошо, подумала она, осталось найти ближайшую смертельную сирену. Приедут гвардейцы, и приплывет гробовщик, скорее всего Мален. Ему тут близко.
