Светлана Атаманова - Мордовские корни. Мемуары

© Светлана Атаманова, 2020

ISBN 978-5-0051-2198-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пётр Емельянович Иваков (в центре),Фомина Елизавета Петровна- слева.

Далёкие восьмидесятые. Мне десять лет. Вчера была торжественная линейка по случаю окончания учебного года.

Сегодня рейсовый автобус мчит нас с сестрёнкой в сопровождении тёти Вали в «деревню». День солнечный. Справа и слева от шоссе чередуя друг друга мелькают поля пшеницы, подсолнечника, свёклы, картофеля. В райцентре Северное пересадка. Райцентры восьмидесятых гармонично сочетали в себе симбиоз двух культур: городской и деревенской. Около одноэтажного кирпичного вокзала неровными рядами расположились деревянные избушки с палисадниками. По дороге деловито прохаживались куры, ища себе пропитание. Вот и подъехал небольшой «Пазик». Ещё минут сорок и мы на месте. До бабушкиной деревни нужно идти пешком три километра. С чемоданами наперевес мы начали» марш – бросок» по просёлочной дороге.

Иногда нам встречались местные жители. Они радушно приветствовали нас и, что меня поразило, безошибочно определяли степень моего родства с бабушкой и дедушкой.

– Эмель Петянь те тейтерь? – По – мордовски деловито спросила встречная женщина.

Моя тётя утвердительно кивнула головой.

Удивительно, но сельские жители обладают какой-то природной наблюдательностью. Ещё там у каждого человека есть» второе» имя или некий «код идентификации», по которому его безошибочно определяли среди односельчан. Не секрет, что в селе все жители имеют одинаковую фамилию. Поэтому» второе имя» – отличная находка в условиях» повсеместных тёзок». Как вы уже догадались село населяли мордва, точнее одна из её диалектических групп- эрзя. Язык эрзи я понимаю процентов на восемьдесят и в основном только по контексту.

Вот на пригорке показался заветный деревянный дом, обитый зелёными жестяными пластинами. Перед домом вместительный палисадник, где вперемежку с ульями соседствуют грядки клубники, кусты вишни и смородины.

Бабушка стоит у палисадника и всматривается в приближающиеся силуэты. Кажется, что она там будет стоять и ждать нас и через год, и через пять лет, и …даже сейчас. Бабушки нет с нами уже двенадцать лет, она пережила деда на пять лет. Как быстро летит время… После смерти бабушки крыша дома не выдержала слишком толстый слой снега и обрушилась. Приезжать стало некуда и не к кому.

А тогда, в далёкие восьмидесятые все были живы и радовались встрече…

19.07.2020.

Мордово- Добрино

Позади семейный ужин с множеством «деревенских угощений»: копчёного сала, яиц, деревенской сметаны, утреннего молока, пирожков, душистого хлеба, травяного чая… Стоит отметить, что нам «городским» все вышеперечисленные «яства» казались деликатесами. После приезда, когда первый восторг от долгожданной встречи немного утих. Мы с сестрёнкой спешили «проведать» наши любимые местечки. Целый год мы мысленно возвращались сюда. Ничего не изменилось: также журчит между старых ив неглубокая речушка Иркуль; на том же месте стоят амбары с ларями; колодец с массивной цепью, хранящий тайную прохладу… Ещё немного и мы с сестрёнкой взбираемся на «гору». Местность здесь холмистая. Предуралье. Отважно преодолев добрый километр по наклонной поверхности, мы оказываемся на «плато», сплошь покрытым ковылем. Здесь постоянно ветер. Вид с этой точки прекрасен. Кажется, что мы рассматриваем объёмный географический макет местности, с прямоугольными зеленеющими огородами, с крошечными сельскими домиками, с речушкой которая то появляется, то исчезает между ивовых деревьев. И сейчас иногда случаются редкие поездки на «родное пепелище». Став взрослыми, мы также «штурмуем гору», чтобы снова окунуться в беззаботное детство. Всё тот же пейзаж открывается взору с «пандо пря». Лишь в стоящих избах уже давно никто не живёт и на огородах растут сорняки…

22.07.2020.

Утро. Казалось бы – что тут особенного? Но нет, здесь сталкиваются две диаметрально разные позиции: городская и деревенская. Кстати, оренбургское время на два часа опережает московское. Если в Москве семь часов утра, то в Оренбуржье девять утра.

К девяти утра жители села уже подоили корову и проводили её в стадо, затопили печь, наносили из колодца воды, позавтракали и ушли на колхозные работы.

Моя бабушка Оля пенсионерка. Поэтому, в отличии от работающих колхозников она после раннего пробуждения в пять часов утра оставалась дома и хлопотала по хозяйству.

Мы с сестрёнкой спали в «передней» комнате (гостиной).Я любила спать на металлической койке, которая скрипела при малейшем движении. Традиционный плюшевый ковер с оленями – признак уюта и достатка. Трюмо с тумбочкой. Огромная фоторамка с черно- белыми фотографиями, олицетворяющая небольшую летопись семейной жизни. Репродукция «Неизвестной» Крамского в рамке. Бревенчатые стены «отштукатуренные» смесью глины и ещё каких- то ингредиентов к «Пасхе» ежегодно «белились». Голландка отделённая от основного пространства комнаты ситцевой занавеской с растительным орнаментом. Массивный деревянный сундук покрытый белой ажурной скатертью. Старинный радиоприёмник «Рапсодия» со встроенным проигрывателем. Вот и нехитрое убранство гостиной или передней комнаты.

Летнее утро в селе. Что может быть чудеснее? Через раскрытое окно, выходящее в палисадник доносится монотонное жужжание пчёл. Медовый запах в сочетании с ароматом свежескошенной травы нежно «убаюкивали» наши детские тела.

Сквозь сон я услышала звук приближающегося мотоцикла. Мотор пару раз громко «чихнул» и замолк где- то совсем рядом.

– Люда, вставай, там кто – то приехал! – Кинула я боевой клич моей сестрёнке.

В мгновение ока мы с сестрёнкой были одеты и причёсаны. Наскоро заправив постели вышли к гостям. Ибо знали, что до девяти утра в селе спать нельзя. Это признак дурного тона… Хоть и было мне тогда десять лет, а сестрёнке восемь лет…

Тем временем, бабушка Оля уже замесила тесто, налепила пирогов (по – мордовски – пряки) с различными начинками: с сушёными ягодами, с изюмом, с картофельным пюре, сформировала из теста будущие караваи и разложила их по круглым жестяным формам.