– Крепление закончил, теперь включаю кнопку тестового запуска.
Михаил проклинал и благодарил про себя этого глазастого техасца Джона Томаса М. Ему едва исполнилось двенадцать, когда он обнаружил в космосе этот неспектральный объект, вошедший в нашу солнечную систему. А когда его рассмотрел в свои новехонькие линзы NGST, то всех обеспокоили возможные последствия. Немного успокаивало то, что основные события развернутся в 56 миллионах километрах от Земли, что давало еще как минимум два года для подготовительных работ.
Сам объект выглядел как стокилометровая глыба из многополюсного, ионизированного пространственной радиацией, льда. И главный его секрет был его ядром – было неизвестно, что там. Проблемой был даже не сам объект, нацелившийся на Марс и суливший большие проблемы для всех активно работающих программ по его освоению, сколько его свита, которая состояла из сотни объектов, размерами от километра и более, благо, в диаметре не больше десяти-двенадцати метров. В честь этого, кто-то из геймеров его обозвал «Король Личь и свита». «Король» же в диаметре был почти четырнадцать километров. Большой проблемой была и тень гиганта, не позволявшая толком понять, что там позади него.
С момента обнаружения до сегодняшнего дня прошло уже почти три года, сопровождавшиеся научными спорами, борьбой за первенство и реализацию проектов. Как наиболее оптимальное, с точки зрения затрат и возможной эффективности, было принято решение, предложенное еще одной звездочкой среди умов – Т. Гельманана.
И вот теперь он, Михаил крепит здесь, на чуть отдалённой орбите, титановые кочки с электромагнитными генераторами, которые будут работать по команде с Земли, чтобы отклонять траектории объектов «королевской свиты», которые долетят до Земли.
Две тестовые кочки отправили к орбите Марса для автоматического развертывания.
Сама идея была безумной – создать из титана конические сферы и поместить в них генераторы магнитного поля, после расположить на расчетной траектории так, чтобы группы кочек сформировали кратковременное поле и повлияли на орбиты несущихся со скоростью 3120 км/минуту из глубин космоса ледяных глыб.
Руки после трех часов работы в открытом космосе болели, так как будто он только что отгрузил пару тонн гравия или кирпича, а не держал тоненькую спицу, с помощью которой сводил крепежные болты и муфты. Необычным было и то, что работать приходилось из новенького, пилотируемого модуля. Многоразовые «ишачки» (так про себя Михаил называл корабли), поднимавшие грузы, приносили созданные на земле титановые кочки к космическим станциям МЕРС (международная евро-азиатская станция) и с китайской «Тянгунь», а их экипаж забирал доставку отдыхал и заправлялся, тратя пять-семь часов на станции, а потом снова к расчетным точкам монтировать поле из кочек. В каждой группе монтировалось от пяти, до семи таких кочек, формируя, как казалось Михаилу, аккуратный ромб.
На этой последней кочке его работа по монтажу заканчивалась. Сегодня день X, и все будут наблюдать за тем, что произойдет с Марсом. Судя по командам с модуля, занавес уже поднят и первый акт вот-вот должен начаться.
Михаил думал и о том, что он уже год как не ступал своими ногами по твердой земле и не слышал натурального пения птиц и скрежетания сверчков и тихое царапание пола тараканом, пробирающимся к упавшим со стола крошкам. Где-то там, внизу, осталась королева Мурлыка с ее бархатным урчанием, которым она охотно делилась, взбираясь, то на грудь, то на голову хозяина.
Мама с ее неуемной энергией и любовью к работе на земле, и с тем, что производит ее маленький участок смысла. Мысли хаотично цеплялись за лица и имена людей, которые ему были, либо дороги, либо он испытывал к ним некоторую симпатию.
– Майкл, поторопись.
Это был Гибсон, командир инженерной группы.
– Мы тоже закончили, тест прошел хорошо, и все готово к запуску. Возле тарелки лучше не оставаться, вовремя пробного запуска.
– Да-да, я возвращаюсь. Контроль?!
– Да, Миша, – это была маленькая, но отнюдь не хрупкая Юнь. Только она называла его по имени, не изменяя произношение.
