Мне опять снилось море. Оно постепенно проникает в мои сны за пару месяцев до начала отпуска. Все чаще и чаще я, просыпаясь, чувствую ускользающее ощущение мелких брызг на лице, шелеста песка под пальцами босых ног и неповторимого запаха морской воды. После ежегодного отпуска это ощущение уходит, хотя еще ни разу во время этой полагающейся мне недели, я не был у воды, а море наблюдал только на экране. Где-то в глубине души я все-равно ощущал, что мы – я и море – одно целое, мы пропитали друг друга насквозь и никогда не можем быть разлучены надолго…
Я проснулся и вдохнул полной грудью последние фантомные остатки морского бриза. Замер, прислушиваясь к ощущениям, хотя внутренний таймер уже привычно начал отсчитывать секунды.
Десять минут на водные процедуры, четыре минуты чтобы одеться, две минуты на скоростной лифт и двери передо мной распахиваются на центральную аллею корабля. Мои ежедневные первые триста метров до рубки. Моя зеленая миля.
Не то, чтобы меня действительно подгоняло время. Просто, если что-то повторять каждый день в течение нескольких десятков лет, то действия становятся машинальными и скупо-отточенными, а внутренний хронограф сам по себе фиксирует отклонение от стандартного времени на еду, сон, душ и даже на ежедневное чтение.
– Доброе утро, Капитан.
Улыбаюсь и киваю фрау Валлентайн, которая чаще всего встречает меня первой во время своего утреннего променада. Отвечать не следует. В ближайшие пять минут я услышу еще как минимум сотню раз «Доброе утро, Капитан» и все равно не в силах буду всем ответить. Остается только величественно кивать. Я воплощение верховной власти на корабле, символ порядка и постоянства, я – сама идея корабля, сконцентрированная в одном человеке.
Медленно иду к лифту в рубку. Путь занимает ровно пять минут двадцать секунд. В это время тут особенно людно. Иногда этим людям требуется увидеть меня воочию. Они не осознают зачем именно – это нечто подсознательное. Как мусульманин обязан с какой-то периодичностью сходить в Мекку, так и обитатели корабля должны раз в какой-то, понятный только им, период времени увидеть своего капитана.
Я еще и символ Земли, которую большая часть из них уже почти не помнит, а дети, родившиеся на корабле, вообще никогда не видели, кроме как на картинках.
Моя первая часть ежедневного обхода заканчивается в одиночестве в командирской рубке. Здесь никто никогда не был, кроме меня, и никто не будет, кроме последующих капитанов, назначенных после моей смерти.
Включаю общую связь, и мое изображение в данный момент появляется на десятках тысяч экранов по всему кораблю. Ровно 9.00 по Гринвичу.
– Добрый день, дамы и господа. Ваш Капитан приветствует вас. Полет продолжается по плану. Рад сообщить, что последствия столкновения с метеоритным роем практически устранены ударными усилиями ремонтных бригад. Функционирование корабля восстановлено на девяносто девять и девять десятых процента. Выражаю им благодарность. Благодарю за внимание.
